Максим покачал головой.
– Что-то я не совсем понимаю. Вы имеете в виду, что нам труднее будет что-то изменить у себя?
Вронский хлопнул ладонью по столу, рядом с которым он стоял.
– Именно! Вот ты побывал в Таджикистане образца 1984 года – а что было после у нас, помнишь? Как ты оказался здесь?
Максим потёр лоб, вспоминая.
– А… ну да, произошло покушение на генсека ЦК КПСС…
– Вот! И ты снова оказался в коме. Понимаешь? Каждое твоё новое хождение в прошлое будущее отражается и на тебе, и на той реальности, в которую ты попал. Ты в конце концов, можешь вообще потеряться, то есть, потерять своё физическое тело и непонятно вообще, где ты окажешься. Возможно, снова в своей отправной точке, в 1976 году, только без подселения себя взрослого. А, может, в своём – подчёркиваю – в своём 2016 году, на Донбассе. В тот самый момент, когда тебя ранило или контузило. Впрочем, это тоже предположения – возможно, тебя просто не будет. Вообще.
Максим грустно улыбнулся.
– Весёленькая перспектива. Что же мне делать тогда?
Вронский похлопал Зверева по плечу.
– Спокойно, Маша, я – Дубровский. Пока что ничего страшного не случилось. Я объясняю тебе главный принцип и дальше ты переговоришь со мной и моими коллегами в своей реальности, а также с руководителями проекта «Омега». После чего руководство СССР подкорректирует свои планы по изменению своей реальности. Надеюсь, что новая ветка будет более рациональна. Но для этого – повторяю – в первую очередь надо задействовать нашего главного, так сказать, противника.
Вронский внезапно замолчал. Потом, как будто что-то вспомнил, продолжил.
– Вернемся к твоим хождениям. Главное, что я успел понять со своими коллегами Кустовым и Сафоновым – нельзя привносить в прошлое те элементы из будущего, которые ему не свойственны. Менять прошлое нужно так, как оно и могло измениться. Например, «заговор комсомольцев» против Брежнева был в реальной истории? Был. Шелепин и Семичастный, а также их соратники высказывали мысли о смене власти в СССР и реформах в стране? Высказывали. То есть, твоё появление просто явилось отправной точкой и катализатором всех этих событий. А вот твои хождения в будущее спровоцировали нетипичное развитие событий. И, кстати, кстати, появление остальных «попаданцев» – тоже.
Максим удивлённо посмотрел на Вронского.
– Что вы имеете в виду? Мы ведь стали, как вы только что сказали, просто катализатором и ускорили события, которые и так были подготовлены.
Мерлин досадливо хмыкнул.
– Да, но на вас обратили внимание не только в Союзе, вы всё-таки «засветились» и перед спецслужбами США. Недаром вот сейчас, в нашем времени они вышли на тебя. Значит, вернувшись в своё прошлое, ты должен наладить с ними контакт. То есть, они должны выйти на тебя раньше.
Зверев был в полном недоумении.
– Ничего не понимаю. То вы говорите, что не надо делать какие-то серьёзные изменения и тащить из будущего то, что не соответствует прошлому, то советуете совершить то, чего бы точно не совершали советские руководители в настоящем прошлом СССР. Где логика?
– О боже ты мой!! Ну до чего же ты, сержант тупой!
Вронский снова забегал по комнате, как маленький комок энергии, на ходу лупя себя ладонями по голове и ругаясь. Потом снова подбежал к Максу.
– Вот смотри. Контакты на уровне спецслужб СССР и США были всегда. Просто мало кто об этом знал. Но раз американцы тебя вот сейчас нашли – значит, следили за тобой. И начали именно тогда, когда вы крепко «засветились». А это было во время покушения на Кулакова. На Генерального секретаря ЦК КПСС. Ну и вообще, думаю, спецслужбы многих ведущих капиталистических стран заинтересовались переменами, которые начались в СССР. А дальше уже дело техники. Странно, что они раньше не стали подводить ни к тебе, ни к твоим товарищам-попаданцам своих людей. Поэтому, думаю, если ты начнёшь двигаться им навстречу, то произойдёт то же самое, но раньше – вы встретитесь и, возможно, это будет иметь последствия. Но – в хорошем смысле этого слова.
