Я судорожно хватал воздух ртом, как это делают без пяти минут утопленники, тела которых захватывает водоворот воды и которые не способны бороться за собственное тленное существование. Сердце отбивало бешеный ритм, но, несмотря на призрачные тени, которые медленно начинали материализовываться и обступать со всех сторон, к своему удивлению, я понял, что не испытывал животного страха – наоборот, во все глаза рассматривал их уродливые конечности и хромую походку, будто кто-то по ту сторону божественного мира отрезал их плоть тупым тесаком, заставляя страдать. Словно внутри оборвался трос, соединяющий с Богом.
Тени обступили плотным кольцом, но не подходили ближе вытянутой руки, будто натыкались на невидимый барьер, не позволяющий сделать и шага вперед. Их рты безмолвствовали, тела застыли, словно каменные изваяния, готовые ринуться в бой по первому приказу хозяина. Я медленно убрал руки от ушей и окинул комнату плывущим взглядом – все оставалось прежним: мебель, обшарпанные обои и деревянный пол, на котором виднелись следы от стульев, перетаскиваемых в столовую для того, чтобы вся семья могла отобедать после воскресной службы. Зачастую прием пищи происходил у всех в разное время – младшие сестры, которые еще предавались дневному сну, трапезничали раньше всех и уходили сопеть в угол, Андрей, не отходивший от отца, и сам родитель ели тогда, когда им заблагорассудится, заставляя ослабленную после многочисленных родов мать вставать и идти обслуживать мужчин, смиренно склонив голову и едва ли дыша, чтобы глава семейства не подумал, что женщина чем-то недовольна.
Мне не нравилось наблюдать за подобным проявлением неравенства, но что мог сделать шестилетний мальчишка, к мнению которого никогда не прислушивались и даже не собирались прислушиваться? Прокаженный, от которого все старались избавиться, как от признаков лихорадки, чтобы она не успела укрепиться в здоровом организме и уничтожить его за считаные недели. Считали отступником, ребенком, рожденным под дьявольской звездой. Почему? Потому что так было легче объяснить то, почему мальчику в церкви бывает дурно – головокружение, тошнота, невозможность запомнить самую простую молитву, что чеканили даже трехлетние дети.
Тени встрепенулись и синхронно вскинули головы, склонив их набок, – их лица напоминали черную жижу, размазанную по болотистой тропе, что завлекала потерявшегося путника в объятия русалок, обитающих в промозглых водах, – речные дев, рассказами о которых пугали детвору, что не слушалась родителей и убегала среди ночи купаться в мутных водах.
Существа, которые таятся там, покажутся ангелами, но их сущность обманчива – как только попадешь под их влияние, дьявольские силки окутают нутро и вырвут душу, оставив погибать на илистом дне, где будешь задыхаться от нехватки кислорода и молиться, чтобы страдания закончились как можно быстрее. Но все тщетно. Бог не услышит предсмертных слов того, кто ослушался родителей и не последовал по пути исповедания. Создатель покарает всех отступников и тех, в жилах кого течет зов дьявола.
Слова соседских сумасшедших бабок эхом отразились в голове, и тени, стоявшие вокруг плотным кольцом, синхронно мотнули головой и вновь показали пальцами мне за пазуху, где таилась заветная черная небольшая книга, которая, судя по всему, не давала существам покоя. Но в этот раз в жестах совсем не было злости, а была… подсказка! Мысль пробила брешь в разуме, но тело не слушалось, будто какие-то силы окутали его призрачной паутиной, заставляя сидеть на месте и не привлекать лишнего внимания.
