– Глубина сто двадцать два метра. Дифферент градус на корму. Медленно растёт на корму, – доложил боцман.
– Передуть с кормы в нос двести литров, – отреагировал вахтенный механик на нагрузку корабля.
Запускать помпу для откачки воды за борт из уравнительной цистерны капитан запретил жестом.
Это демаскирующий шум, выплёскиваемый за борт.
Не береговой же насос включился в центре Чёрного моря.
– Предполагаю шум винтов подводной лодки. Это «Варшава». Пеленг шестьдесят четыре градуса, – продолжал неплохую работу провокатор.
Многие акустики, прослужив срочную службу, ни разу не обнаруживали шумы винтов подводных лодок, и сейчас Злобин чувствовал себя на подъёме.
– Утверждаю контакт. Тревогу не объявлять. Продолжайте. Жду, минёр, – вмешался капитан.
– Есть. Прошу добро оба мотора средний вперёд, право на борт на курс двести сорок пять, – запросил минёр, рассчитав с выставлением помехи МГ-34 закрыться её шумами в створе.
* * *
– Отставить, минёр! Штурман!? Только быстро! – удержал Самарин минёра и дал возможность Андрею порулить с учётом новой ситуации, которую он предусмотрел в обосновании.
– Ничего…висим. Акустик, пеленг? – Андрей решительно быстро вошёл в роль игрока, занял место в своей рубке и шумно запустил секундомер, – Глубина? – запросил он боцмана.
Это говорило уже о его способности чувствовать не только курсы, но и поведение корабля. Лодка на инерции катилась влево и закономерно погружалась.
– Есть штурман. Глубина сто двадцать три метра. Дифферент отходит к нулю, лодка медленно погружается, – спокойно доложил боцман, переживающий за своего начальника.
Чтобы принудить Андрея управлять кораблём, а не манёвром, командир дотянулся до его рукава и указал место вахтенного офицера в Центральном посту. Панов же отправился в рубку штурмана вести прокладку и обстановку на планшете.
– Боц-ман, штур-ман, лоц-ман. Одни маны. Да, товарищ командир? – пошутил вахтенный трюмный Центрального поста старший мичман Николай Рублин. Действия Дмитрова вызвали живой интерес и искренние переживания всего Центрального поста.
– Акустик, доклад товсь… Ноль, – уверенно командовал штурман по секундомеру для определения курса лодки-цели, – Докладывать через тридцать секунд.
– Есть ноль. Пеленг шестьдесят три градуса. Пеленг меняется на корму. Характер шума не изменился.
Самарин, закрыв глаза, представил себе манёвренный планшет Ш-26 и прикинул элементы движения цели.
– Товарищ командир. На дистанцию двенадцать кабельтовых и скорость три узла курс цели двести шестьдесят три градуса. Что дальше? Выполнять Ваше приказание или занимать позицию слежения?
Андрей выглядел запыхавшимся гладиатором. Да, отдавая Панову приказ, командир не рассчитывал на очередной контакт с «букахой»[4], ведь прошло много времени. Должна была накопиться невязка, то есть – ошибка в месте нахождения. Но маловероятное событие свершилось. Ещё маловероятнее, что Императоров мог следить, и Самарин решил дать будущему флотоводцу Дмитрову похулиганить…а там по обстановке:
– Обнаружить себя и оторваться. А пока дай ход, а то у твоего боцмана яички протухнут, – последнее вызвало задорный тихий смех. Даже Айдар всё понял и хохотал по-детски дольше всех.
– Есть. Правый мотор малый вперёд. Руль "лево руля". Гидролокатор МГ-200 к работе приготовить. Зарядить ВИПС МГ-34. ВИПС к выстрелу приготовить, – слегка раздумывая по-профессорски, уткнув в губы согнутый указательный палец, но совершенно правильно подавал команды штурман.
