– Я бы на твоём месте боялась до чёртиков! – выдохнула Саша.
– Ты не такая, – спародировала её тон я.
– Не какая? – подыграла мне она.
– Ты смелая.
– Я думала, что смелая.
– Думала? – Теперь я смотрела на неё, а она отвернулась. Я рассматривала её профиль с чёрной родинкой на щеке. Волосы она почти всегда убирала в пучок на макушке, лишь несколько коротких прядей спускались по вискам.
– Думала, что смелая, пока не встретила тебя.
Что такое любовь, когда тебе восемнадцать? Наверное, самое искреннее чувство, которое ты когда-либо испытаешь в жизни. Потом уже слишком много понимаешь, чтобы поддаться первичной эмоции, которая захлёстывает тебя, когда ты рядом с возбудителем. Саша была возбудителем моей эмоции. И эта эмоция была первой, и потому самой искренней. Я убеждала себя, что она – мой самый лучший друг. Подруга. Человек, который знает обо мне столько, сколько не знает никто другой. Но когда она находилась рядом, в моём животе каждый раз взлетали мотыльки. Они летели на свет, и этим светом была Саша.
Мы никогда не говорили о чувствах. Нам было хорошо проводить время вместе. Мы много разговаривали. И много молчали. Когда с Сашей флиртовали парни, она искусно отвечала на флирт. Я нервно покусывала щеку, чувствуя привкус ревности во рту. Пыталась уловить мысли Саши в этот момент, но в её голове было тихо. Она научилась прятать свои мысли от меня, хоть я и пообещала сначала стучаться, прежде чем заглянуть к ней в голову, но иногда не сдерживала своё обещание.
– Ты злишься? – спросила Саша, когда от нас отошёл очередной воздыхатель.
– Нет, – слишком резко ответила я.
– Ты злишься! – усмехнулась она.
– Потому что не понимаю, что между нами! – вырвалось у меня.
– Между нами? – уточнила Саша, склонив голову набок.
Я отвернулась, быстро заморгав. Отчего-то к глазам подступили слёзы.
– Поговори со мной, – попросила Саша, положив руку мне на плечо.
Я молчала.
– Соня…
– Я не хочу тебя ни с кем делить, понятно! – призналась я.
– Я же не вещь…
Я не смотрела на неё, а по голосу было не понятно, какие эмоции она испытывает – она всегда была спокойной, как будто ничего не могло вывести её из себя. И в голове её по-прежнему было тихо.
– Я знаю, – тихо отозвалась я.
– Ты для меня самый близкий человек. Ближе тебя у меня никого нет. Но я не хочу, чтобы у этой близости было объяснение. Ярлык. Понимаешь? – Её голос ни разу не дрогнул, пока она говорила, а ладонь по-прежнему лежала на моём плече, отчего я только больше нервничала.
– Надеюсь, ты пригласишь меня быть подружкой невесты, – фыркнула я, закатывая глаза.
Саша рассмеялась.
– Глупышка! Я никогда не стану чьей-то женой.
Бывали дни, когда я намеренно отстранялась от Саши. Не писала. Не звонила. Не отвечала. Убеждала себя, что чем дальше мы друг от друга, тем лучше. И ей. И мне. Но при этом я не могла ничего делать. Ни о чём думать. В висках стучало её имя.
Я пыталась загрузить себя мыслями о мести и о Викторе, представляя его лицо из воспоминаний Дианы, о семейном проклятии и о силе четырёх стихий, которая скоро будет во мне, но не могла сосредоточиться.
Вот почему Саша была не только моей силой, но и слабостью.
– Что тебя тревожит? – допытывалась Диана. Она всегда тонко чувствовала моё настроение. – Кажется, я знаю, что, – с грустью вздыхала она, обнимая меня за плечи.
Я молчала.
– Хочешь поговорить об этом?
– Не о чем говорить! – отмахнулась я.
