Парень этот, едва ли на пару лет старше Кэтрин, сжался, скуксил лицо и заплакал, словно ребенок, вытирая бегущие слезы рукавом своей лучшей рубаки, надетой явно в честь праздника. Моряки насмешливо заулюлюкали, обзывая его то «прохудившейся лодкой с протекающим дном», то сухопутною крысой, из которой они с радостью сварят отличный бульон, то и вовсе девчонкой, из которой воспитают настоящего человека, морского волка... И все это время Кэтрин сидела ни жива ни мертва, страшась даже представить, что будет с ней, коли эти мужчины прознают, кто она есть в самом деле...
Между тем, все эти насмешки лишь распалили горе бедного парня и он, обхватив ноги руками, затих, раскачиваясь из стороны в сторону и молча захлебываясь слезами. Кэтрин почти было решилась за него заступиться, когда дневной свет, льющийся из раскрытого люка, заслонила темная тень. И по трапу, грохоча сапогами, спустился высокий мужчина с недовольным выражением на лице. В лице его, помимо этого недовольства, угадывалось нечто хищное, злое, такое, что девушка в миг поняла, что молить его о понимании бесполезно. Она бы просто не осмелилась это сделать, страшась доверить ему свою жизнь...
– Ну, чего раскричались, дьявольское отродье? – надтреснутым голосом вопросил он, остановившись на последней ступеньке. – По розгам соскучились? – И чуть менее грозно: – Ну, – он окинул помещение взглядом и вперился взглядом в трех новобранцев, – что у нас здесь? Три сухопутные крысы, разрази меня гром, кои вряд ли отличат бизань-мачту от фок-стеньги. Что нам делать с такими?! – взревел он, поглядев на мужчину с пеньковой трубкой в губах.
Кэтрин тоже глянула на него и узнала вчерашнего незнакомца, подбивавшего ее кинуть подкову и подливавшего эля ей в кружку щедрой рукой. Так вот, значит, как все это вышло: ее просто-напросто напоили и увезли на корабль. Обманули! Завербовали, супротив воли.
– Обучим, сэр, – меланхолично произнес тот. – Мы с ребятами знаем верные способы, чтобы в два счета сотворить из недомерков бравых ребят, моряков до мозга костей. Ну, что скажете, – обратился он к сотоварищам, – есть у нас верные способы?
– Есть, – закивали те разом, многозначительно улыбаясь.
И Кэтрин подумала, что знакомиться с этими способами ей совсем даже не хочется, вот ни-ни. Она незаметно сглотнула несуществующую слюну... Горло так пересохло, а язык так распух, что выпей она сейчас даже галлон пресной воды, тот не помог бы ей утолить эту жажду.
А в целом она жаждала оказаться подальше от этого места, на суше, пусть даже в пансионе «драконицы» миссис Чемберс, лишь бы только не здесь, в компании грубых мужчин, один вид которых заставлял ее сердце сжиматься. А ведь Кэтрин трусихой никогда не была...
– А этот и вовсе словно девчонка, – услышала она голос, обращенный к себе, и замерла под оценивающим капитанским взглядом. Он подошел и схватил ее за подбородок: – Для юнги ты как-то великоват, а вот для матроса... хил больно.
– В камбуз его! – подал кто-то неуверенный голос. – Майки давно умоляет подрядить ему кого в помощь, да охотников нет.
Капитан Флетчер выпустил ее подбородок и потер пальцами о сюртук, как будто бы измаравшись.
– В камбуз, так в камбуз, – кивнул он. – Больше этот натоптыш вряд ли на что-то сгодится!
Кэтрин захотелось ответить ему в свойственной ей манере, дерзко и веско, но вряд ли сейчас это было уместно, уж лучше держать язык за зубами. И она сжала челюсти... Крепко-прекрепко. Не дай бог, ненароком не выдержит и сболтнет что-то лишнее!
