Трудовик решительно парировал ему: «Да зачем ей твое тело? Если только на опыты сдать, да и то, надо еще посмотреть, возьмут ли. Хотя нет, ты знаешь, возьмут с удовольствием. Они на спирте сэкономят. Тебя не надо будет спиртовать, тебя к ним уже заспиртованного привезут, алкаш! А я – квалифицированный плотник краснодеревщик шестого разряда, если что, могу и табуреточку сварганить, и полку повестить, и гвоздь заколотить», – многозначительно сказал трудовик и шутливо подмигнул пареньку, сидевшему рядом.
Глаза физкультурника стали наливаться кровью как у быка на корриде, хотя прошло всего минут тридцать езды, и до конца маршрута оставалось примерно еще столько же.
Посмотрев на своего оппонента, физкультурник встал и злобно прошептал, пристально смотря трудовику в глаза: «Полочку он повесит ей, гвоздь он ей заколотит! А если я тебя сейчас повешу?» – и поднял увесистый кулак к самому его носу.
Трудовик, понимая всю весомость аргументов физкультурника, быстро вытащил из кармана чекушку, и протянув ее физкультурнику, предложил водяное перемирие. Они оба помнили, что им сказала географичка, директор школы и учитель ОБЖ, когда их разнимали во время последней драки, что «в джунглях даже у зверей есть закон, и когда они пьют, у них объявляется водяное перемирие».
Что именно пьют звери, географичка не уточнила. Да и про засуху тоже видимо забыла сообщить, немного переиначив знаменитое выражение Джозефа Редьярда Киплинга. Замечание географички внесло в жизнь наших героев некоторые договоренности, которые они приняли сразу после того, как проводили ее до двери похотливым взглядом. Ими было принято решение, что если даже в джунглях, когда звери бухают, то не дерутся. То и им, «человекам», негоже заниматься рукоприкладством во время регулярных посиделок, скрепив свое соглашение крепким, мужским рукопожатием.
Распив предложенную трудовиком чекушку до дна, оба героя решили продолжить разговор на подножке тамбура электрички, весело покуривая папироски вдали от детских глаз. В тамбуре, помимо трудовика и физрука, была еще какая-то бабулька. Ну прямо совсем божий одуванчик, которую они поначалу не заметили. А не заметили они ее по той причине, что ростом она была очень невысока. И стояла в аккурат за новенькой, упакованной в еще не испорченный погодой и временем картон, стиральной машиной «ВЯТКА АВТОМАТ».
«Знатная машина, – проговорил трудовик со знанием дела. – Была бы у меня такая машина, я бы может и к географичке не клеился бы».
«Интересно, сколько такая штукенция стоит?» – сказал физрук, и пристально посмотрел на этикетку, пытаясь найти информацию о стоимости данного агрегата.
«Да какая тебе разница, ты ведь голодранец, – издевательски пошутил трудовик над своим товарищем. – Ты же всю жизнь на такую будешь работать и никогда не заработаешь».
«А вот ты, я думаю, легко сможешь, – язвительно парировал ему физрук. – Вот как только все пустые бутылки сдашь в пункт приема тары, так сразу и купишь».
Поезд начал притормаживать для того, чтобы остановиться на какой-то промежуточной станции.
«Сынки», – послышался голос ранее не замеченной старушки.
Сынки выпустили папиросы изо рта и обернулись на голос старушки.
«Сынки, – ласково обратилась она к ним снова, – помогите бандуру на перрон снять».
«Бабуля, ты откуда здесь? Мы тебя сразу и не заметили», – и, не дождавшись от нее ответа, подскочили на ноги.
