Один Спиридон Тёмный, недавно прибывший в «секцию», что-то деловито разъяснял по рации «базе»47, «крыше» и всем остальным, которые сидели в своих кабинетах с проектами заготовленных персональных рапортов на награждение.
Кольцо окружения вокруг «Штуцера» неуклонно сжималось. Подходила кульминация (как любил говаривать «Песок» – «квинтэссенция») всей операции.
Переодевание в национальные костюмы заняло минут двадцать. Прохор отказался напяливать на себя украинские шаровары, а тем более вешать казацкую булаву, но с неподдельным желанием засунул за пояс «Кировоградскую с перцем». У Панаса всё время отклеивался левый ус, а нахлобученная папаха была размеров на пять больше и съезжала на переносицу. «Спири» вообще не подошли «черевыки»,48 и он остался в кроссовках. Зато упорно пытался зарядить «пистолю» образца 1654 года и наточить того же периода «шаблю».
Получив команду, тройка ряженых «колядистов» выдвинулась на 8-й этаж к номеру 820. В период подъёма в лифте содержание «Кировоградской» убывало в геометрической прогрессии. Выйдя на нужном этаже, Прохор поскользнулся и выронил из рук огромный, арендованный в местном ресторане самовар. От прокатившегося грохота, казалось, дрогнули железные фермы гостиницы и в женском туалете погас свет. Поддерживая друг друга, тройка упёрлась в первый номер. Стучать долго не пришлось. В открытых дверях появился заспанный китаец. Прохор чему-то обрадовался и со словами: «Чай заказывали?» обдал китайца пригоршней краснодарского риса.
– Сию, сию, посиваю, з Новым роком вас витаю49, – автоматически начал басить Панас, по-детски улыбаясь, и первым переступил порог.
Китаец хотел вызвать милицию, но увидев булаву, тут же спросил на английском, с китайским или русским годом его поздравляют?
Прохор ничего не ответил, но дал ему понюхать свой кулак. Спиридон взвёл курок. Панас набил запорожскую трубку. Воцарилась неловкая пауза, – характерный предвестник рукопашной схватки. Силы были явно не равны, и тогда он спросил: «Сколько?».
Со словами: «Этот вопрос обсудите с нашим «особо уполномоченным» Панас крикнул Тимофея, и все трое вышли из номера.
Следующая дверь заставила Панаса остановиться и погрузиться в не совсем приятные воспоминания. Из номера доносилась лирическая музыка. Сразу заныло в голове. Достав из кармана фломастер, Панас криво написал на двери: «Лёха, привет. Я тебе очень завидую. Не забудь есть чеснок. Твой Панас».
Неуверенными шагами хлопцев несло к победе. Возле номера 812 ни с того ни с сего Прохор брякнул:
– Откройте, милиция! Проверка паспортного режима!
В показавшееся за дверью лицо узбека Прохор без предупреждения бросил жменю риса.
– Э-э-э, дорогой, зачем соришь? Зачем обижаешь? Просто так заходи,– моментально сориентировался узбек, которого звали Карим.
Панас не стал «сеять»…
И без этого стало всё ясно…
Хлопцы расположились в номере на превал. Сообразительный постоялец быстренько накрыл столик. Закуска была как нельзя кстати. Все выбились из сил, как будто штурмовали «Белый Дом». Один Тимофей крутился, как юла, и раза три уже заглядывал в номер, но без команды боялся войти.
Карим всё возился с самоваром и не мог оторвать от него хитрых глаз.
– Продай. Что хочешь заплачу. Такой товар! Такой товар!
– Да, забирай ты его просто так, – прорёк повеселевший Панас, – у нас таких на Украине, – как грязи.
– Панас Романович, – выпалил Иван, – Вас вызывает «база». Спрашивают, где находимся? И требуют, чтобы через десять минут мы обеспечили заход «Беспредела» в номер «Штуцера».
