Про Панаса и шпиона-аса - страница 4

В гостинице пришлось объявить воздушную тревогу и срочно эвакуировать постояльцев. Розу успокаивала вся секция Панаса, другая с криками: «Бей… спасай…», «За Вильну…» сошлась с «Бейтаром»16, который «крышевал»17 Розу и пытался взять Зинку.

Как потом оказалось, Роза обратилась к частному детективу Фиме Кульману. Тот «отработал»18 Сёму Ватмана и «вычислил»19 Зинку. Через свои связи в «органах» получил на неё полную биографическую «установку». Под занавес Фима нанял «Бейтар» и обеспечил заход Розы в номер.

Рукопашная длилась недолго, но вывести всех уложенных «бейтаровцев» из гостиницы не получилось. На выходе наивных сотрудников двух «секций»

принимали «Собры»20 и препровождали в околоточные участки. Пинали всех, кроме наших. Панаса, получившего в суматохе тяжелый удар по голове от своего же подчинённого Прохора (бывшего мастера спорта по боксу), срочно госпитализировали через запасной выход с диагнозом «контузия». (В конце прошлого года Панас лишил Прохора тринадцатой зарплаты за пьяный дебош во время вручения правительственных наград на коллегии Директората.)

Вспоминать, как рассосалась вся эта история, было неприятно. Но в вышедшей на Западе книге Сёмы о кознях Директората была отдельная глава, посвящённая Панасу, с фотографиями его детства.

– Зина, – продолжал нашёптывать Панас, – здесь совсем другая ситуация, он не еврей, и легенда приближена к жизни. Ты будешь обыкновенной проституткой. «Америкос» неравнодушен к женщинам, он даже ходит в женскую баню.

– А у него правильная ориентация? – перебила Зина.

– Правильная, правильная. Спиридон Тёмный уже проверил. Так вот. Ты с ним знакомишься, он приглашает тебя в номер, ты доводишь его до «состояния невесомости». После чего передаёшь нам. Ну, а там дело техники. Подцепишь его при входе в гостиницу. Передачу мы тебе обеспечим. Представляешь, Зин, и за это, я тебе гарантирую неделю отгулов плюс благодарственное письмо на родину (Зинка родилась в ГДР – ред.), затяжной поцелуй перед строем «сектора» и флакон израильских духов «Роза».

– Ладно, Панас. Умеешь ты баб убалтывать. Я согласна.

– Вот и хорошо. Громов тебе расскажет детали. Готовность – завтра.

Наступивший день не предвещал ничего плохого. Погода стояла зимняя, солнце резвилось в облаках, как огромный прожектор, и абсолютно не грело, вызывая недовольство у всех присутствующих в городе. Температура была градусов под минус 35. Половина машин наружного наблюдения не завелась, на трассу для слежки за «Штуцером» пришлось выпускать те, что были, в том числе один «КамАЗ» и резервный «Студебеккер»21, начавший свой боевой путь в 1944 году в Управлении «СМЕРШ»22 1-го Украинского фронта.

Опергруппы выстроились в 8 утра возле гостиницы на Чистых Прудах. Суматоха была невообразимая, особенно между «КамАЗом» и «Студебеккером». Последний никак не мог припарковаться и загораживал половину улицы, которая использовалась сотрудниками посольства США при подъезде к месту работы. В конечном итоге «мыши» на «Студебеккере» пристроились на детской площадке местного садика, пообещав детишкам покатать на машине.

Одна из групп, закамуфлировавшись под «бомжей», уже битый час копалась в единственном мусорном контейнере возле адреса.

Другая, попарно, без музыки, каталась на коньках замёрзшего пруда. В это время появился объект. Все группы пришли в движение, один «Студер» никак не мог завестись. Увидев его и прокричав что-то типа: «В-а-а-у-у-у», «Штуцер» подбежал к машине и завязал разговор с водителем. Со стороны Панас отчётливо видел, как «америкос» заглядывал в кузов, в кабину и, наконец, начал тыкать пальцем в левую дверь с незаслуженно забытым лозунгом «НА БЕРЛИН!». (Между прочим, который давно пора сменить на более актуальный: «НА ВАШИНГТОН!» – Ред). На двери также были изображены 5 больших знаков почётного чекиста с указанием километража, который прошла машина, работая в органах НКВД–МГБ–КГБ–МБВД–МБ–ФСК–ФСБ. Ничего не поняв, иностранец угостил шофера сигаретой и, не скрывая своего восхищения, двинулся в сторону метро.