Про то, как враг народов войну выигрывал - страница 25

54

Во времена Второй мировой войны роль, и ног под собой никак не чуя драпающего Наполеона, с превеликим прискорбием исполнила почти вся та довольно-таки языкатая, но совершенно немощная умом советская номенклатура.

ВСЕ ЕЕ бравые и впрямь нескупые на слово деятели были буквально-то вдоволь без году неделя званиями и привилегиями всецело вкривь и вкось несметно подсахарены, посеребрены и подзолочены.

Причем состояла она (благодаря всем тем сталинским чисткам) из самой что ни на есть отборной, да еще и весьма и весьма тщательно выпестованной и вышколенной сволочи, а она у любого народа почти всегда неизменно во всем полностью идентична…

Тем более что тогдашняя советская власть вообще была бесподобно интернациональна, а потому любые более чем беспочвенные обвинения в русофобстве на деле попросту вообще смешны, если уж не сказать – абсолютно абсурдны.

И вся эта «отчаянной храбрости» братия тикала со столь и впрямь-то дьявольски невероятной поспешностью, что иногда (бывало и такое) пришедшую издалека машину надо было еще всерьез затем отмывать, поскольку господа товарищи вовсе не были готовы отойти по нужде в кустики, а когда прижмет, всякое еще непременно вот запросто может случиться.

Однако при подобных «сугубо личных своих достоинствах» новоявленные приспособленцы, выпестовавшиеся внутри лона большевистской партии именно после ее и впрямь сколь планомерной очистки от почти всякого ее изначального элемента на явном перепутье сумрачных и злосчастных 30-х годов… в конце концов, разом непременно оправились.

А именно тогда и стали они бесцеремонно расстреливать боевых офицеров за их настоящие или мнимые самими чекистами с чистого же листа надуманные просчеты.

55

И главное при этом все официально выглядит совершенно, так значит, полностью иначе, во всем как всегда вполне однозначно разве что только по-ихнему…

Уж на то она и есть, та официальная ЛЖИВАЯ версия истории, чтобы все, значит, действительно бывшее, на самом-то деле, затем в исключительно иные тона более чем беззастенчиво и беспардонно прямиком ведь острым орлиным глазом до чего только и впрямь масштабно «реалистично» преобразовывать.

Лев Толстой в его романе «Война и мир» весьма так наглядно всем нам преподносит, чем это именно занималась в его время прикладная история, попросту явно более чем бессмысленно наводящая буквально на все навеки ушедшее в былое и славное прошлое сколь же и впрямь изящный искристо блестящий глянец.

Причем делалось это как раз таки ради того, дабы все то некогда сколь опостыло имевшееся в далеком прошлом чудовищно несветлое настоящее неизменно бы еще смотрелось (в глазах грядущих поколений) именно сколь недвусмысленно ярче и красочнее, в той самой бескрайне суровой более чем с виду нелепо правдивой действительности.

Да и вообще, кое-кому явно нужно было исторически светлыми красками вполне полноценно освидетельствовать все то восторженно хлесткое очарование навсегда уж ныне минувшей эпохи.

Вот они, бравые слова Льва Толстого:

«В то время как Россия была до половины завоевана, и жители Москвы бежали в дальние губернии, и ополчение за ополчением поднималось на защиту отечества, невольно представляется нам, не жившим в то время, что все русские люди от мала до велика были заняты только тем, чтобы жертвовать собою, спасать отечество или плакать над его погибелью. Рассказы, описания того времени все без исключения говорят только о самопожертвовании, любви к отечеству, отчаяньи, горе и геройстве русских. В действительности же, это так не было. Нам кажется это так только потому, что мы видим из прошедшего один общий исторический интерес того времени и не видим всех тех личных, человеческих интересов, которые были у людей того времени. А между тем, в действительности, те личные интересы настоящего до такой степени значительнее общих интересов, что из-за них никогда не чувствуется (вовсе не заметен даже) интерес общий. Большая часть людей того времени не обращала никакого внимания на общий ход дел, а руководились только личными интересами настоящего. И эти-то люди были самыми полезными деятелями того времени. Те же, которые пытались понять общий ход дел и с самопожертвованием и геройством хотели участвовать в нем, были самые бесполезные члены общества; они видели все навыворот, и все, что они делали для пользы, оказывалось бесполезным вздором, как полки Пьера, Мамонова, грабившие русские деревни, как корпия, щипанная барынями и никогда не доходившая до раненых, и т. п. Даже те, которые, любя поумничать и выразить свои чувства, толковали о настоящем положении России, невольно носили в речах своих отпечаток или притворства и лжи, или бесполезного осуждения и злобы на людей, обвиняемых за то, в чем никто не мог быть виноват».