– Понятно, – говорил я с хрипом, словно в один присест выкурил 200 сигарет. Удары сердца отдавались в горло, жилка на виске пульсировала, и я вспотел. – То есть ты предлагаешь мне пойти повеситься сегодня вечерком?
– Как бы тебе сказать… Я, конечно, не подстрекатель, но это было бы лучшим решением. В твоем положении. На твоем месте я бы даже не стал задумываться, – говорил он на полном серьезе, даже взгляд не отвел, ублюдок.
Перед глазами начинало плыть, становилось душно, я боялся, что слабое сердце меня прикончит. Я оперся об умывальник. Нужно было поскорее заканчивать с этой болтовней. За свои слова я мог огрести, но лучше так, чем разбить голову о плитку.
– Я не буду тебя бить, хотя так хочется, правда, хочется побить. Но я не буду. Жалко тебя, Звиад. Слышал, твой папаша как напьется, так бьет тебя, бедолагу, пока не надоест. Возможно, и насиловал пару раз, пока рядом никого нет. У тебя комплекс неполноценности, вот ты и отыгрываешься на слабых. Оно и понятно, почему ты цепляешься ко мне. А по выходным от нечего делать издеваешься над бродячими котами. Так ты душу отводишь?
– Знаешь, что, пидор? – у него задрожала нижняя губа. – Иди на хер.
Насчет того случая в туалете я никому не говорил, даже Вано. Я надеялся, что после нашей беседы Звиад наконец заткнется и забудет обо мне. Любой парень с мозгами так бы и поступил, но только не он. Этот фантазер придумал такую дикую историю, что поначалу я не знал, то ли смеяться, то ли еще сильнее смеяться. По его словам, я закрылся в кабинке туалета и весь в соплях жаловался маме на училку. Потом заорал, как ненавижу училку, бился головой о дверь и обещал сжечь ей машину. Затем я накричал на маму из-за того, что она меня не понимает и пригрозил покончить с собой. Да уж, такой бред даже психам не приснится.
Как бы ни было смешно, многие одноклассники съели эту чушь. Теперь я герой мема и купаюсь во внимании. Хотя обычно им удобно вообще меня не замечать. Больше всего бесят их дурацкие вопросы типа: «Ты это… Когда собираешься сделать это? Ну, убить себя?».
На том остроумие Звиада не закончилось: вчера я нашел в своей тетради дурацкий рисунок, где я стою, расставив ноги, а подо мной дымится горячий крендель. Сверху надпись: «Мамочка, кажется, я обделался?». Когда я это нашел, то услышал смешки на задних партах: компания Звиада ложилась со смеху. Звиад ехидно ухмылялся, опять король дураков. Но я-то помнил испуганный взгляд и трясущиеся губы.
Вспомнил, я ведь не досказал, чем решилась история со стихом. После урока училка сказала, что напротив моего имени в журнале стоит точка. Она предложила выучить стих на выходных, а в понедельник найти ее и ответить на перемене. Я так и сделал. Она похвалила меня, сказав, что у меня получилось прочувствовать слова. Я бы мог получить 9, но раз уж ответил со второй попытки, то штрафной балл. Я благодарен ей за возможность исправиться. И пусть не сказал лично (это не в моем стиле), то хотя бы попытаюсь исправиться. Если придется о ней писать, то вместо «училка» буду писать Хатия Томазовна.
Письмо 5
Девушка с последней парты
20 февраля, суббота
Прошлое письмо получилось тоскливым и затянутым. Надеюсь, в этот раз получится по-другому, не обещаю веселья, но что-то хорошее должно быть. И хотя насмешки с тех пор не прекратились, все-таки успело произойти что-то хорошее и не очень.
Начну с того, что в понедельник Вано не пришел в школу: подхватил пневмонию. Он уже несколько дней хрипел и кашлял, как лошадь, пока отец не свозил его к врачу. Сделали снимок. На нем-то и засветилась пневмония Вано. Нашли легкое воспаление, но ложиться в больницу Вано отказался. Уломал отца с условием, что после выздоровления будет месяц выносить мусор. Доктор прописал кучу лекарств и уколов. Мама Вано подсуетилась, договорилась с соседкой-медсестрой на халтурку. Та на пенсии и делать ей особо нечего, вот и согласилась дважды в день делать больно заднице Вано.
