Особенности движения в русской литературе по оси «формальное» – «неформальное» кратко иллюстрируется известной русской поговоркой «По одежке встречают – по уму провожают». «Одежка» («формальное», «внешняя форма» и т. д.) – это то, что предназначено для «встречи» ее носителя другими. Это означает желательную внутреннюю диалогичность формального, «внешнего» поведения субъектов, внимание к тому, как ты изначально будешь воспринят другими, каким ожиданиям окружающих ты будешь соответствовать. В этом проявляется изначально определенное уважение к окружающим, важность социальной значимости в социуме. Характерна в этой связи замеченная многими исследователями внутренняя диалогичность многих произведений русских писателей, выражающаяся в их явной или неявной обращенности к читателям, а также демонстрационность, известная театральность даже в описываемом повседневном социальном существовании многих литературных персонажей. Это присутствует не только в героях драматических произведений. Демонстрируемый «дендизм» Онегина, вид оборванца Плюшкина, внешне выраженная сострадательность князя Мышкина и т. д. подтверждают эту характеристику социального поведения русского человека.
В пословице «одежка» символизирует возможность устраивающей ее носителя остановки, передышки, доброжелательной встречи и т. д. Тем самым уже в «формальном» (внешнем виде, «личине») присутствует притязание на неформальность, теплоту приема другими, получение определенного психологического комфорта и т. д.
Отметим, что изначальная терпимость, доброжелательность даже к незнакомой, чужой «одежке», представленной нормами, обычаями, традициями других этносов, национальностей, также говорит о неизбывном стремлении русского человека по-своему «очеловечить» контакты с «другими», проявить положительные чувства к представителям не только своей, но и чужой культуры. Вот одно из соответствующих наблюдений М. Ю. Лермонтова о характере русского человека (в данном случае Максима Максимыча в «Герое нашего времени»): «Меня невольно поразила способность русского человека применяться к обычаям тех народов, среди которых ему случается жить; не знаю, достойно порицания или похвалы это свойство ума, только оно доказывает неимоверную его гибкость и присутствие этого ясного здравого смысла, который прощает зло везде, где видит его необходимость или невозможность его уничтожения» [22, с. 201–202].
В приведенной выше пословице важной также является ее вторая часть – «по уму провожают». Содержание в конечном счете оказывается для русского человека важнее формы. Именно то, как будет воспринято внутреннее содержание личности, наряду с внешними ее проявлениями, будут зависеть и «проводы» этой личности в дальнейший жизненный путь («по уму провожают»), успешность дальнейшего движения человека к следующим встречам с людьми, новыми жизненными обстоятельствами.
Можно предложить следующую типологию несоответствия содержания и формы, «формального» и «неформального», представленную в русской художественной литературе:
1. «Формальное» разрушается «неформальным» (содержание важнее формы). Такая социальная установка может носить деструктивный, разрушающий характер как по отношению к другим (Ноздрев в «Мертвых душах» Н. В. Гоголя), так и по отношению к себе (Раневская в «Вишневом саде» А. П. Чехова). При этом чаще всего эта установка так или иначе оправдывается писателями, потому что имеет и свои позитивные функции. Хулиган Ноздрев в конечном счете выступает главным разоблачителем Чичикова; Раневская в «Вишневом саде» несмотря на чеховскую иронию, предстает как хранительница умирающей романтически окрашенной дворянской культуры.
