Пробуждение холода - страница 6

– Что-то случилось, – вслух закончил лорд мысль и посмотрел на бабушку.

Она сначала сказала служанке:

– Благодарю вас, Олси. Вы можете идти, – опустилась на уже заправленную постель и жестом пригласила его сесть рядом. И лишь когда Гараил устроился на кровати, спросила: – Как ты себя чувствуешь?

Он пожал плечами, немного подумал и ответил:

– Нормально. Наверное. Что-то случилось? Почему ты в… этом наряде?

– Случилось, да, – медленно произнесла она. – Но сначала скажи, ты что-нибудь помнишь?

Гараил покачал головой и залюбовался, разглядывая серебристо-серые бабушкины глаза, мягкую улыбку и красивое лицо, которое ничуть не портили морщинки. Бабушка же чуть прищурилась и настойчиво повторила вопрос:

– Хоть что-нибудь помнишь?

– Что именно я должен помнить? – уточнил Гараил. Но вместо ответа он получил лишь внимательный взгляд, и наружу прорвались эмоции: – Я ничего не понимаю, бабушка! Я вдруг увидел себя в зеркале белым, оказался в незнакомой комнате. Я не чувствую мороза! И… вот, – он разжал пальцы, в которых всё еще держал снег.

– Какие-то предположения у тебя есть?

– Хватит! – выкрикнул Гараил и вскочил с кровати, зло посмотрел на бабушку. – Хватит подталкивать меня к мыслям! Просто скажи, что произошло!

– За интонацией следи, – жестко произнесла она, и лорд мгновенно вспомнил, что говорит не просто с матерью отца, а с леди, которая долгие годы правила кланом и не терпит неуважительного отношения.

– Прости…

– Сядь. – Он безропотно подчинился и замер, стараясь даже дышать тише. Бабушка немного помолчала, прежде чем спросить: – Давай еще раз: что последнее ты помнишь?

Гараил нахмурился, глядя на снег, который всё еще сжимал в руке. Вспомнить… Проще восстановить цепочку событий сначала, да. А что считать началом? Наверное, Новый год, его только недавно праздновали. Значит, он с родителями и бабушкой встретил Новый год, второго числа вместе с мамой поехал в ее клан. Там она поссорилась со своими родителями и тут же велела собираться домой. И на третий день пути, на подъезде к городу, они попали в метель. А потом… потом только неясные образы, и лорд проснулся здесь.

– Мы ехали, – медленно произнес Гараил. – Метель поднялась, и водитель сказал, что придется ее где-то переждать. Потом… не знаю… мы остановились вроде бы… и мама вышла из автомобиля… не помню.

Он качнул головой и потер виски: тяжелые неясные воспоминания вместо ответов приносили лишь головную боль.

– Да, метель была знатная, – кивнула бабушка. – Ян почувствовал что-то неладное, отправился вам навстречу. А когда прибыл, то… обнаружил Энелию… твою маму, мертвой. И воины тоже погибли. Только ты жив остался, но ни на что не реагировал. Мы даже подумали, что ты разума лишился.

– Что? – спросил Гараил и испуганно посмотрел на нее. – Мамы… нет?

– Да. Ее больше нет, – подтвердила бабушка.

Осознание накатило удушающей волной, сжало грудь так, что вдохнуть стало невозможно. Голова заныла болезненной пустотой. Тело качнулось вперед и попало в горячий плен, и лишь спустя полминуты Гараил сообразил, что это просто бабушка обняла его.

Сознание внезапно отдалилось, скрылось где-то в белом сумраке. Дальнейшее осталось вспышками воспоминаний. Вот он переоделся в темно-зеленые с коричневыми лампасами брюки, золотистую рубашку и изумрудно-зеленый жилет с золотой вышивкой. Бабушка причесала его белые волосы и вывела за руку из комнаты. Потом он зашел в зал для прощания, где собрались все жители дворца. Священник в небесном одеянии вышел вперед и что-то беззвучно запел. Гараил вместо сухой ветки поднес к ложу мамы бумажные пионы – ее любимые цветы, которые он делал к ее дню рождения, а подарил, получается, на день смерти. И вспыхнул огонь, провожая души мамы и погибших ради нее воинов к Отцу-Небу.