– Вы уже сидите, – ответил шар.
Лето хотело возмутиться – но, кажется, шар не смеялся над ней, он и правда не думал, что чем-то обидел лето.
– Я… я не понимаю… вы сказали, что я никуда не уходило, а уходили вы…
– Да, это так.
– Этого не может быть, я точно помню, что уходило, и вернулось.
– Нет, это вам показалось. Уходили и возвращались мы. Вернее, весь наш мир.
– Но… но зачем вы ушли от меня?
– Мы этого не хотели. Это зависело не от нас.
– А от кого?
– Думаю, что ни от кого.
– Понимаю… обстоятельства… – лето вспомнило все истории, когда кто-то клялся быть вместе всегда-всегда, а потом уходил, – и встречались через много лет, едва узнавали друг друга…
– Лето, лето… – внутри шара что-то затрещало, он задумался, – а я помню…
– Помните?
– Помню… я вам писал, чтобы вы не уходили. Или чтобы забрали меня с собой.
– Вы… мне…
– …да. Я тогда был совсем другим. И вы тогда были совсем другим.
– А… а каким вы были?
– Я… я почти не помню… фотографии по запросу… мальчик бежит по песку на берегу реки… светит солнце… все лето впереди… слишком длинный запрос, сократите до тридцати знаков…
– Простите…
– За что?
– Что не взяло вас собой… – лето задумалось, попыталось вспомнить события бесконечной давности, как оно в спешке собирало чемодан, уходило из города – под покровом ночи, тайно, чтобы никто не видел, чтобы никто не плакал, ле-е-ето-о-о-о, не уходи-и-и-и, чтобы никто не просил…
– …постойте-постойте… – лето торопливо похлопало себя по карманам, перетряхнуло дорожную сумку, – на мокрую от растаявшего снега землю высыпались фантики, билеты, чеки, банкноты уже не существующих государств, списки покупок, – нет… нет… а… а вот… – лето дрожащими руками развернуло пожелтевший листок, готовый рассыпаться в прах, – ДАРАГОИ ЛЕТА ВАЗЬМИ МИНЯ ССАБОЙ… АЛЕК… это… это вы… – листок распался на мелкие кусочки, которые тут же подхватил ветер, – ну вот, ну вот, все рассыпалось!
– Не переживайте, у меня осталась копия…
Ветер гнал по улице обрывки прошлого.
Лету все-таки удалось найти более-менее сохранившийся дом, на крыльце которого оно подмело опавшие листья, вынуло ставни из окон, и даже вынесло на веранду бесконечно древнее кресло-качалку и столик, на котором расставило потемневшие чашки. Алек уже хлопотал вовсю, он вынимал что-то из глубоких подземелий, расставлял солнечные батареи, возводил причудливые постройки, распахивал и перемалывал замерзшую землю, бросая в неё семена. Лету не терпелось увидеть, что прорастет из семян – но так ничего и не взошло, семена слишком долго ждали своего часа.
– Это моя вина, – засмущалось лето.
– Что вы… вы ни в чем не виноваты. Это же не вы поменяли орбиту земли, после чего она ушла бесконечно далеко от Солнца, и вернулась только сейчас…
– А почему… почему так вышло?
– Сейчас трудно сказать, слишком много противоречивых данных… какая-то война… кто, кого, куда, зачем, все сваливают вину друг на друга…
Лето зябко поежилось.
– Ничего, я попытаюсь что-нибудь сделать с помощью генной инженерии… быть может, получится…
– …а постойте-постойте! Сейчас! – лето бросилось к вокзалу, к камере хранения, поволокло тяжеленный чемодан, – сейчас, сейчас…
– Давайте я вам помогу…
– …спасибо… вот… – лето лихорадочно начало рыться в карманах, сумках, кошельках, – вот… – из ладоней лета посыпались зеленые луга, тенистые чащи, стаи птиц…
– Невероятно… этого не может быть, это не могло сохраниться… невозможно…
