- По поводу твоей жизни. Ты, наверное, что-то запланировала в ней.
- Да ничего особенного. Перееду в съемную квартиру, буду активно искать работу. Думаю, на первом слушанье нам дадут время для примирения.
- Вряд ли, Марадовна при определенной сумме закроет глаза на правила.
- А это кто?
- Это ваш судья. Она неплохая женщина, единственный ее недостаток – продажность, иногда это играет на руку, тебе – нет.
- Ты ее знаешь?
- Да. Когда у вас суд?
- В конце месяца.
- Мало времени, - Руслан задумчиво гладит свою бороду, смотрит на меня, но явно в своих мыслях. – Ладно, пора расходиться.
- И ты позвонишь через полторы недели? Хотя, зачем звонить, лучше сразу приходи, адрес знаешь, - не могу сдержать своего разочарования, поэтому иронизирую, как могу. Руслан прищуривается, встает. Я тоже встаю, но удивленно остаюсь возле своего места, потому что этот мужчина убирает посуду в раковину и моет ее, а ведь у меня здесь есть посудомоечная машина.
Хм… в одежде секс, без одежды вообще, наверно, огонь, а не мужик. И вновь вспоминаю его большой член во рту брюнетки, низ живота наполняется предвкушением. Пусть уходит побыстрее, иначе я не ручаюсь за себя, и мозги совсем перестанут рационально думать, будут повернуты только на теме секса.
- Ты уверена, что помощь при переезде тебе не нужна? – вытирает руки об полотенце, я зависаю в пространстве, рассматривая его запястья. Красивые, на таких можно рекламировать какие-нибудь дорогие часы для статусных мужчин.
- Три чемодана я в состоянии перенести в машину, а потом в квартиру.
- Кстати, я бы на твоем месте отдал мужу ключи и от машины. От квартиры кто-то заберет или вы должны встретиться?
- Должны встретиться. Но я хотела продать машину…
- А потом он будет шантажировать тебя этой продажей, и ты вновь попадешь под его давление, будешь делать, что он захочет, как, например, в ресторане. Ради чего?
- Все ради дочери! – сверкаю глазами. - Тебе этого не понять. Вряд ли ты понимаешь, как я живу последние месяцы без возможности видеть своего ребенка. Я не могу ее обнять, покачать на ручках, не вижу, как она смеется, бегает!
- Она маленькая, у нее привязанность только к тому, кто рядом с ней. Сейчас это, наверно, няня. Поверь, намного сложнее ребенку и матери, когда первый уже соображает, что его отнимают у той, которая его любит, - лицо Руслана ожесточается, и, кажется, он злится. Я прикусываю губу, молчу. Не знаю, что за опыт у него за спиной, он действительно понимает мою ситуацию не только на словах, но и по ощущениям. Может, он сам отнял ребенка у матери и теперь испытывает чувство вины? Или какая-нибудь родственница была в похожей ситуации? Во-всяком случае, поджимает губы, явно недовольный собой за вспышку.
- Я оставлю тебе свой личный номер телефона, звони, - Руслан достает из кармана джинсов свой мобильник, делает дозвон на мой телефон. – Звони по любому вопросу. И все же я советую тебе отдать машину. Поверь, проблем будет меньше, а ребенка тебе вернут, нужно только набраться немного терпения.
- Его у меня почти нет, -глухо признаюсь, обхватывая себя руками. – Я больше в отчаянии, на грани нервного срыва, потому что чувствую, как на моей шее затягивают петлю. Откровенно говоря, - смотрю на молчаливого мужчину, – ты моя последняя надежда. Я действительно не знаю, в чем заключаются твои возможности, без понятия, чем буду с тобой расплачиваться, но я очень хочу, чтобы Лизка была со мной.
