— Умоляю, Артур Рашидович…
Петр Сергеевич напрягается и вместе с тем пытается незаметно стянуть со стола лист, щедро предоставленный мне.
Успеваю перехватить бумагу. Внимательно вчитываюсь, а строчки плывут. Я даже моргаю, но пропечатанные буквы от этого не меняются…
Рухнув на кресло, возвращаю лист на стол.
— Ты серьезно? — прожигаю глазами остекленевшего Рыбина. — Васильева Александра Игоревна? Она мать моего ребенка? Почему она?!
Ох уж эта магия Васильевой… Выбивать меня из колеи…
— Ну… да, — вновь тянется к бумаге. — А вас это удивляет?
— Да! Разорви тебя черти, — склоняюсь к ящику и прячу туда лист. — Я знаю одну девушку с таким именем и фамилией. И у нее есть ребенок.
— Не думаю, что это она, — пытается обнадежить.
Чем дольше сидит у меня в кабинете Петр, тем сильнее мне хочется его четвертовать и отправить по частям в какую-нибудь Кунсткамеру, чтобы нормальные доктора смотрели на Рыбина и всегда помнили, как нельзя поступать с пациентами.
После бешеного всплеска адреналина от меня на эмоциональном уровне остается лишь пепел.
— Пошел вон, — устало заявляю Петру. — Убирайся. Беги оплакивать свое нагретое место. Видеть тебя не желаю.
Рыбин молчком поднимается с кресла, прекрасно понимая, что на жалость мне не надавить. Осунувшись, выскальзывает из кабинета.
Глубоко дышу, мысленно отсчитываю до десяти и нажимаю кнопку громкой связи.
— Нина!
— Да, Артур Рашидович?
— Службу безопасности ко мне. Срочно.
5. Глава 5.
Александра.
Два месяца спустя…
Через сорок гаражей с алкашами и маньяками, по разбитой дороге, через шлагбаумы, через какие-то двухэтажные заводские цеха, ночью… мне нужно шагать.
Чтобы сначала тридцать минут топтаться на остановке и только потом вернуться домой!
Ведь сегодня я проводила репетиторство у милой двенадцатилетней Танюши, родители которой живут далеко за пределами чертовых куличек. На самой окраине города, где даже я за все свои двадцать пять лет побывала впервые.
Да. Я нашла работу. Теперь я репетитор французского языка.
После того как Царь всея Руси, а по совместительству Шахов, с наглой рожей отбрил меня с вакансии горничной, я руки не опустила. Точнее, опустила, но всего на денек. Дала себе время на страдания, и потом решилась опубликовать свою анкету на сайте. Ценник выставила смешной — за час в два раза меньше, чем берут коллеги.
Я хорошо знаю французский, почти в совершенстве, однако институт я так и не окончила. У меня нет диплома педагога. Сначала я забеременела Мией и взяла академический отпуск, но так не вышла обратно — погрязла в ползунках и заботах.
Я предупреждаю клиентов об отсутствии диплома. И те, кто соглашаются за мизерную цену надломить языковой барьер своих чад, не из самых культурных слоев общества.
Впрочем, я довольна и этим.
С каждым новым днем моего пребывания в доме Ивана жизнь становится только хуже. Муж не считается со мной и все больше капризничает. Как второй маленький ребенок, которого, между прочим, родила Раиса Федоровна, а не я!
Вынужденно мне пришлось взяться за подработку, копить деньги на наше с Миськой светлое будущее. Я верю, наступит время, когда мы распрощаемся с Иваном.
Теперь я прекрасно понимаю выражение «браком хорошее дело не назовут».
Выпрыгиваю из автобуса на своей остановке и шагаю домой. Устала жутко. Сегодня целый день наводила порядок, забрала Мию из садика, а после помчалась к семейству Боталовых.
