Мне ужасно неприятно от его гнусных прикосновений. Но крови на моих дрожащих бедрах нет.
Непослушными пальцами натягиваю одежду. На лекаря не смотрю. Никаких сил нет.
Когда я полностью одеваюсь, он открывает дверь к слугам и говорит им по-вэнковски. И вдруг добавляет видимо для меня:
— Готовьте ее к торгам.
Меня охватывает смесь облегчения — осмотр закончился — и ужаса. Самое жуткое еще впереди.
Громилы снова ведут меня по неприятному узкому коридору. Наверное, к паланкину.
Подводят меня к нему, останавливаются и что-то докладывают хозяину. Тот так и сидит, как надменная статуя, в своем высоком крупном кресле.
Украдкой за ним слежу.
Хозяин слушает слуг и вдруг меняется в лице.
Я сжимаюсь в скулящий от ужаса комок внутри себя — интуиция вопит о чем-то невыносимо ужасном.
Вэнк что-то отрывисто приказывает. Громилы на краткое мгновение теряются — необычно для таких грубых рож.
Но вместо того, чтобы засунуть меня в паланкин, они быстро ведут меня к еще одной неприметной двери в стене зала.
За дверью маленькая комнатка без окна, зато с низкой кроватью почти во всю площадь комнаты. И еще одна дверь куда-то.
Это такая подготовка к торгам?!
Или... Тогда почему проклятый хозяин вэнков входит в комнатку спустя несколько мгновений и уверенно запирает за собой дверь на ключ?!
Я вжимаю голову в плечи от слепящего животного ужаса.
4. Глава 2. Проклятие. Магнар
МАГНАР
Сам себя не узнаю. Неужели безумие моего братца Вагара заразно?
Времени, как девку увели, прошло всего ничего, а я уже извелся.
Все мысли только о том, как ее отодрать: грубо и жестко, со всей страстью или сравнительно ласково, пожирая сладкое тело голодными поцелуями.
Тэнхи, как тэнхи, и не таких видел, но на этой меня будто заклинило.
Я знаю, как она выглядит, слышал ее голос, а теперь мне до боли хочется почувствовать ее запах.
Я должен знать, за что заплачу.
Плащ надежно скрывает стояк, но охрана по бокам меня бесит. Бесит, что они тоже видели эту девку. И слуги бесят.
А больше всего бесит врач: он уже трогает мою собственность. Уже ощупывает ее.
И не казнишь его. И руки ему не вырвешь. Их даже не сломаешь.
Хороший лояльный врач абсолютно необходим, потому каждый клан тратит уйму времени на их обучение. Мы даже отсылаем врачей в город на Майлори в университеты.
Этого отсылал мой отец, а я подумываю, кого бы отправить ему на смену на всякий случай.
Ведь если врача у клана нет, можно здорово прогореть, ставя неверные цены на добытых девок. Ну и заиметь прочие неприятности.
Раны воинов и колдун залечит, а вот тонкости беременностей колдун не знает. Терять детей и женщин — лишнее расточительство.
Чего врач там копается? Никак девку натрогаться не может?! Или у нее какие-то увечья?
Когда, наконец, слуги приводят ее обратно, я замираю, не дыша.
Внешне я тот же самый равнодушный истукан с отлично натренированным самоконтролем, а внутри у меня шторм.
Девственница, значит.
Абсолютно здоровая девственница.
Из-за которой я на всю башку дурной почище психа.
И она пойдет мимо меня на какие-то дебильные торги?!
В пекло правила.
Врачу, слугам, охране побольше денег отвалю, всем выдам каких-либо девок... Они замолчат.
А эту на торги выставить все равно придется. Но уже не как девственницу.
Скрыть, что девка в принципе была, невозможно.
Учет ведется строго у ворот, чтобы решалось по справедливости.
В пекло эту справедливость.
— Ведите девку в комнату с кроватью. На торги — позже. Ждите распоряжений. Награды обсудим.
