Может этого нет? Всё кошмар? Скоро я проснусь и смогу отвлечься, прочитав одно из писем Вала?
Он же не бросит меня здесь? Одну… С ними. Вал говорил, что я его истинная, что делает его серые дни ярче. Не знаю, какие мысли тяготили его тогда, но я была рада его компании. Казалось, всё наоборот, и это он скрашивает мои будни.
Валфрик спасёт меня, так ведь? Потому что у меня как-то… не выходит.
— Затяните ей корсет потуже! — приказывает Эбба. — Она выглядит так, будто уже побывала на пиру.
Это такой намёк на то, что я толстая? Задеть меня пыталась? Могла бы обидеться, если бы не знала, что с фигурой у меня проблем нет.
— Мы затянули полностью, — возражает женщина, которая помогала мне одеваться.
— Но она выглядит как беременная! — злится мать Сидда и опасно сужает глаза. — Сын говорил, за неё заступался щенок Аелла. Уж не обрюхатил ли он девку?
Моё сердце совершает кульбит и ухает в подвал этого замка. В голове звенят слова Эйны: «Ты знала, что иногда они делают это под второй личиной?»
Я в ужасе смотрю на служанку, опасаясь, что она что-то скажет, но та молчит. Поворачиваюсь к матери своего мучителя и не отвечаю. Дерзить ей как-то не хочется.
— Отправьте её к лекарю, — выносит вердикт она. — Убедимся, что девка непорочна.
Меня окатывает ужасом, так что я не успеваю даже возразить, как на удивление сильные женщины выволакивают меня под белы рученьки в коридор.
Я знаю, что не пройду проверку.
11. Глава 10. Мы все такие
Прямо в праздничном платье меня волокут по неприветливым серым коридорам, так похожим на наш замок, что я поначалу думаю, будто всё это какой-то розыгрыш и никто меня никуда не увозил. Впрочем, всё быстро встаёт на свои места. Становится ясно, что это совсем другие коридоры, заблудиться здесь на порядок проще, а ещё здесь… грязно. Слуги не убираются? У такого как Сидда?
Разве что он всех их убил.
Меня затаскивают куда-то под землю. На лестнице скользко. Замок сырой, поэтому с наступлением холодов ступеньки становятся опасными. Я пару раз пугаюсь, не свернут ли мои сопровождающие шеи. Может ни мне и не друзья, но зла я точно этим женщинам не желаю. Я же не знаю, как сложилась их жизнь и почему они так себя ведут.
Здесь холоднее. После обмывания кожа сразу мёрзнет, но я боюсь жаловаться, а мою дрожь, похоже, считают страхом. Ещё несколько коридоров и меня затаскивают в комнату, которую я сперва принимаю за темницу.
Внутри темно, но сухо, только узкое окошко под самым потолком. Перед входом большой круглый стол, на котором лежат травы, камни, скрученная в свитки бумага. Часть комнаты отделена книжными шкафами, от пола до потолка, вдоль стен множество комодов и разномастных сервантов, совершенно друг с другом не сочетающихся. Будто их свозили сюда со всего края, не заботясь об интерьере. Внутри множество баночек и коробочек с пыльными ярлычками.
— Илва, — зовёт одна из женщин. — Где ты?
— Здесь, — отзываются из темноты где-то за шкафом. — В чём дело?
Слышится шуршание юбки и к нам выходит высокая девушка с длинными рыжими волосами. Уставшие серые глаза мажут по мне без интереса и останавливаются на одной из сопровождавших меня женщин.
— Проверь девку на невинность! Госпожа Эбба сомневается в её непрочности.
— Хорошо, — безразлично пожимает та плечами. — Ждите за дверью.
— Но мы…
— Хотите, чтобы она перед свадьбой в обморок грохнулась? — поднимает бровь Илва. — Не думаю, что господин будет сильно рад.
