Ладно бы полиция защищала, но она в последние годы все реже обращала внимание на простой народ и еще реже что-то делала. У полиции свое дела, свой бизнес. Так что если и брала кого-то в оборот, то чаще посторонних людей, из которых выбивались показания пытками и запугиваниями. И опять в редких случаях только общественный резонанс заставлял полицейское руководство изгонять из своих рядов попавшихся сотрудников. А сколько таких не попадалось?
Когда из захваченных домов стали выгонять жителей и закидывать их в автобус, Шуркаев сперва не поверил своим глазам. Эти ублюдки брали заложников. Выходит, действительно, теракт. Немыслимых масштабов, просто нереальных! Сколько же боевиков в городе, раз они пошли на такое? И где полиция, нацгвардия? Или сперва устранили их? Друзья Алана предупредили о боях в центре Сурсака и о взрывах. Каковы цели террористов, полковник знать не мог, но судя по размаху небывалой операции, по ее организации и привлеченным силам, городу было уготовано нечто ужасное. И те, кто попал в заложники, имели мало шансов на выживание.
Когда передовая группа боевиков вышла к перекрестку Шуркаев достал мобильный телефон и с сомнением посмотрел на него. Их переговоры услышат все, кто захочет. С другой стороны, пусть слышат, может, поймут, наконец, что происходит в Сурсаке.
– Константин, у нас гости. Встретим горячо, – использовал нехитрый код полковник.
– Понял, командир, – отозвался Казенников. – Готовы.
Отставной подполковник тоже наблюдал за соседней улицей и сам видел происходящее.
– Мы поработаем, а ты поглядывай, вдруг с другой стороны пожалуют.
– Сделаем.
Шуркаев покинул второй этаж дома Вурнача и во дворе увидел самого Василия и своего сына Алана.
– Идут сюда. В открытую. Давайте по местам.
Вурнач кивнул и похлопал по висящему на плече карабину «Тигр».
– Сделаем.
Он с Аланом пошли к воротам. Шуркаев окликнул Алана.
– Сынок.
Тот повернулся.
– Главное, не подставляться. И никакого геройства.
Алан улыбнулся.
– Конечно, отец.
Братья Шуркаевы отслужили в армии, но в боевых действиях участия не принимали. Алан был стрелком в пехоте, Сергей водителем БТР. С оружием обращались уверенно, но только на стрельбище и на охоте. В них еще ни разу не стреляли. И хотя оба уже не мальчики, однако, полковник переживал за сыновей. Как и каждый отец.
Была у жителей мысль устроить переговоры с боевиками. Понять, что нужно, может отговорить от нападения. Но то, что те творили на соседней улице, напрочь отбило охоту трепать языками. Какие переговоры с нелюдями?! Они же сразу стрелять начнут. Поэтому надо стрелять первыми. Лучше потом объяснительные писать, чем сейчас голову под пулю дуриком подставлять. Все же была надежда на то, что полиция вмешается пусть и запозданием.
Заур Шуркаев решил подпустить боевиков ближе, чтобы те подошли вплотную к крайним домам, и потом дать залп. Тут двойной расчет: больше боевиков войдет в сектор обстрела и у убитых потом легче оружие забрать. Да и точность огня будет выше. Все-таки немногие могут похвастать навыком стрельбы. Тем более, по живым людям, а не по бумаге.
По договоренности Шуркаев-старший первым откроет огонь и даст команду другим. Полковник подождал, пока два боевика дойдут до ворот крайнего дома, прикинул движение ствола и приник к оптике.
Он был хорошим стрелком, мастером спорта и опытным охотником. В тайге из мелкашки бил дичь и пушных зверей. Потом охотился на волков и кабанов с СКС. Даже пару раз взял медведя, хотя пуля промежуточного патрона для такого зверя слабовата и все зависит от меткости.
