Два младших командира побежали выполнять приказ, а помощник Умара Азиз кивнул и дал отмашку подчиненным. Те достали из автобуса ящик и вытащили несколько гранат РШГ-2. Они отлично подходили для дела.
Рядом с Шуркаевым на чердаке дома лежал его старший сын Сергей. Он смотрел в бинокль на суетившихся в полутора сотнях метров у дороги боевиков. Он же рассмотрел гранатометы в их руках и поспешил сказать об это отцу. Тот поднял карабин и посмотрел через прицел. Прицел был импортным шестикратным с просветленной оптикой.
– Как они все это сюда притащили?
Вопрос отца был чисто риторическим, но Сергей все же ответил.
– Сюда можно и бомбу притащить, только плати. Они сейчас дома подожгут.
Замысел террористов был как на ладони. Заур кивнул и достал телефон.
– Алан, можешь связаться со своими друзьями? Спроси, что у них? Что делают боевики, как по дворам ходят. Нет, не это. Мне надо понять их задачу. Все ли подряд чешут или выборочно. Да, если вдруг знают. Понимаю, что не могут. От этого зависят наши действия. Уходить или оставаться.
Сергей нахмурился при этих словах отца, посмотрел в бинокль на противника.
– Звони сейчас, я жду.
Полковник покатал телефон в руке и набрал номер Казенникова.
– Костя, кто там у тебя с «Тиграми» и «Вепрями»? Да и с «мосинкой» тоже. Надо снести гранатометчиков, не то они сейчас ударят. Хрен с ними, пусть стреляют издалека, главное отогнать как можно дальше. Или мы заставим их уйти, или придется уходить самим. Нет, не хочу. Но если они пригонят еще сотни две боевиков? Будем к окраине пробиваться.
Казенников явно выразил готовность открыть огонь. Полковник положил телефон рядом с собой и поднял карабин.
– Думаешь, нам придется уходить? – спросил Сергей.
– Не знаю, – с сомнением ответил Шуркаев-старший. – Дома мы новые построим, если сохраним головы. А вот жизнь не вернешь.
Сергей вздохнул и отвел взгляд. Отец прав, себя и семьи сохранить важнее. Если конечно, боевики не пойдут до конца.
Умар выждал, пока его люди займут позиции, и дал отмашку гранатометчикам. Те споро выбежали на середину дороги, вскинули РШГ на плечи и… тут же попадали на землю под метким огнем с той стороны. Обе группы боевиков открыли ураганный огонь из крайних домов улицы, успев выставить в оконных проемах нескольких захваченных там жильцов. Боевики били по чердакам домов через дорогу, верно полагая, что противник занял позиции именно там. Ответного огня не было, никто не смог стрелять по заложникам.
Зато на дороге из четырех террористов уцелели двое, причем оба были ранены. Двое других убиты. Раненые попытались уползти к обочине, но одного ужалила пуля и он затих. Второй кое-как добрался до кустов и там его подхватили боевики.
– Пулемет! – заорал Умар. – По окнам и чердакам! Работайте, уроды!
ПКМ[5] заработал из кустов, вынося стекла крайнего слева дома. Но огонь с той стороны не стихал.
– Стреляйте! Стреляйте! Давите их! – брызгал слюной Умар, соображая, послать ли к автобусу кого-то забрать РШГ или просто отвести автобус назад. Словно подслушав его мысли, с той стороны прозвучали несколько выстрелов и из шин автобуса с шипением стал выходить воздух. А потом пули ударили в мотор.
– Суки!
У него остался на ходу только один микроавтобус. Всех не вывезти, если придется отступать. Но уходить Умар не хотел. Он не мог сказать Парвану, что его остановили какие-то тупые русские. Значит, надо атаковать. Зайти с другой стороны улицы и ударить.
