Отребье гуляло, провозглашая тосты за своего атамана. Филька в самой гуще распевал песни:
Да у марте месяцу,
Да у марте месяцу,
Выпала порошица.
Казаки подпевали ему. Кто-то пустился в пляс.
Выпала порошица,
Выпала порошица,
Да не мала, не велика.
Разин собрал в стороне свой первый совет, на который явились названные ясаулы. Вокруг огня расположились Харитонов, Черток, Шелудяк, Щурый, Ус, Хмур и брат Фрол. Последних двух Разин не слишком желал видеть при обсуждении важных дел. Но за несерьёзного Хмура попросил Ус. Пришлось посчитаться с его мнением. Фрол же сам упросил брата. «Да и деж мени разуму учитьси, коль не на советах ваших толковых?» – вопрошал он. Разин счёл подобный подход разумным. «Авось и усвоит що нить ладное!»
– Ну, що ж, браты, погутарим ноне, – взял первое слово атаман.
Да не мала, не велика,
Да и ко′ню по копыта,
Воробьюшко по колени…
– продолжало доноситься с казацкого гульбища.
– Давай, бай нам, Степан Тимофеич, аки собираешься мимо Черкасс пройти! Слухи ходють, не взлюбил тобе Корнилка! – начал Ус.
– Не слухи-то, Василий, правда – то! Обещает бес притворный сотню стругов да пять десятков пушек поставить супротив нас!
– Ить ты! А стоко бывает? – удивился Хмур опять же со дурацкой улыбкой.
– Ну, рот прикрой! – гаркнул Ус. – Не время шутки шутковать!
Воробьюшко по колени,
Да коню по щёточку,
Воробьюшко по глоточку
– во время пауз в разговоре Фильку было слышно особенно хорошо.
– Я тобе баял ужо, атаман, – спокойно продолжил Харитонов, – Кумовья с Черкасс вертались, усё аки и исть! Собирает аспид! Трухает тобе!
– Так що ж нам делать-то? А? Гутарь жо, Степан Тимофеич, казачков я ладных привёл, но Черкассов труханут оне. Им жо Дон волю дал! Войной на Корнилку не пойдуть… – Ус был спокоен, но насторожен. Разин же внутри себя посмеивался над всеми. Он уже давно заготовил совершенно иной план… А ясаулы спорили…
– Дык, и не пройдём мы Яковлева, пушки да сотня стругов – не хуй собачий! – Щурый был верным, но дерзким и резким на словах казаком. – Давай, атаман. Обещал поведать – поведай! Аки на турку-то пойдём?
– А що нам на турку-то идтить! Не пойдём на него! – спокойно ответил Разин.
– Енто аки сяк не пойдём? Всю ж зиму нам баял, що на турку идтить надо! – удивился Шелудяк.
– Затем и баял, що б молва пошла, – атаман усмехнулся, – Простите, браты, ежели сим обидел вас, що правду утаил!
– Правду? – переспросил Черток.
– На море Хвалынское>12 идтить надобно! Перса пошугаем!
– Ай, Степан! Ай, голова! – хлопнул себя по ноге Харитонов, – Ить и я ж дажо поверил, що на турку идём!
– А коль ты поверил, то и прочие поверят! Корнилка то с кавуном замест башки и подавно! – продолжил Разин. – А у нас Волга-матушка свободная, да Царицын неприкрытый. А прознай Черкассы заране, сяк царю бы грамоту ужо б послали. Що б те нас со стрельцами ждали.
– А аки ж на Волгу выйдем? – спросил Василий.
– Волоком струги попрём, а то голытьба твоя налетела, да усе сяк и хочуть наживы без труда. Пущай сначально привыкают! Спуску никому не будеть…
– А я що, вол що ли? – прыснул Хмур, – Тащите коль надобно, а мени и аки любо.
Резким движением руки подскочивший Разин схватил его за горло и изо всех сил сжал пальцы. Хмур обеими руками пытался ослабить хватку, но потягаться силой с Разиным не смог. Атаман увидел страх в глазах дерзкого шутника.
– Що ж не смехочешь боле?
– Пусти… а..та… ман… – еле-еле прохрипел Хмур.
