– Всё равно, это очень страшно, вот так вот встретиться лицом к лицу, с живым драконом. – восхищалась моим героизмом Миа, и её в корне не устраивало, что произошедшее я называю случайностью
– Это же настоящий дар. – поддержал супругу Мар. – Ты же теперь практически бессмертный.
Эх, если бы вы знали, через какие муки достаётся такой дар, а главное, насколько велико само заблуждение и по поводу бессмертия, и прочих возможностях, что приобретаются теми, кто вкусил драконьей крови. Но всего этого, я не поведал, чётко помня, о чём Горыныч запретил распространяться. И я охотно поддерживал легенды. Ведь это была чужая тайна, которую я обещал сохранить.
Наконец-то я узнал полную версию истории Самсона, и почему деревенские не обращают внимания на его янтарные глаза. По местной версии, когда Самсон был ещё младенцем, его семья, подверглась нападению дракона. К сожалению, мама тогда погибла, а сам Самсон был смертельно ранен. Его отцу, удалось получить единственную каплю драконьей крови, оставшейся на гарде клинка. Этим малым количеством не возможно было бы спасти женщину, и едва хватило, для спасения младенца. С той поры, отца Самсона никто не видел. Он долго горевал о своей утрате, и, в конце концов, поселился отшельником в лесу. Я было чуть не засомневался в Горыныче, но вовремя вспомнил, что сам Самсон рассказывал мне совсем иную историю.
Ещё удалось выяснить, что маг в семье оборотней только один, и это Мар. По своей профессии он инженер, разбирающийся в механизмах, а дар, заключается в знании древнего языка, на котором записаны команды для них. Только техномагам поддаётся изучение этого древнего языка, а самые мощные из магов, способны отдавать приказы машинам мысленно. Мар, как раз, был одним из таких.
Радуга давно уже ушла за горизонт, а Афелиста перевалила за точку зенита, что как бы намекало на глубокую ночь, но мы не расходились. Количество выпитого вина принесло свои плоды, тела наши были расслабленными, а языки развязанными. Давно сменив своё положение, из сидячего в полулежащее, я объяснял Мару, как из вина получить коньяк. Всё-таки, я вспомнил, что это такое. Миа, слушала наш разговор, уложив голову на живот своего супруга, а одну из своих стройных ножек, небрежно перекинула через мои. Их дочка спала здесь же, мирно посапывая в обнимку с мягкой игрушкой.
– Мальчики, – сладким и пьяненьким голоском прервала нас Миа. – а мне одной кажется, что сейчас общаются два инженера, а не инженер и картограф? Мне думается, что в некоторых вещах, Тим разбирается даже лучше техномага.
– Я картограф. – гордо заявил я, свято веря в свою новую профессию. – Мне просто необходимо быть очень внимательным, всё запоминать, а потом ещё и подробно передать, полученную информацию. Если бы я был плохим картографом, меня бы не отправили в такие дали.
– Согласен. – одобрил мои доводы Мар, и вновь наполнил бокалы. – А знаешь, Тим, мы обязательно попробуем, то, что ты предложил. И если напиток будет успешно продаваться, я готов выплачивать тебе десять процентов с продаж.
– Партнёрство? – второй раз за сутки удивился я своим предпринимательским талантам.
– Партнёрство. – не колеблясь согласился Мар.
– Долго ждать придётся, минимум, пять лет.
Миа свернулась калачиком, поджав к себе ноги, и поправила под своей щекой живот супруга, словно подушку. Таких возлияний её женский организм не вынес, и она предательски отправилась в страну грёз.
