Проект «Наполеон» - страница 13

– Предлагаю воспользоваться особым драконьим голосом или взглядом, чтобы заставить толпу послушаться тебя и спрятаться в доме на первом этаже и в винном погребе, – всплыл деловитый ответ.

«Воспользуюсь голосом», – решил я.

И тут новая боль пронзила горло и все, чем я дышу – от кончика носа до самых легких, мучительными спазмами, не дав даже закричать. Казалось, она длилась целую вечность. Но когда, наконец, отпустило, и время вернулось в норму, люди все также стояли, болтали и таращились на небо. Сияние еще только набирало силу, но вскоре все вокруг утонуло в зловеще-красном свете, и люди начали беспокоиться.

– Быстро все в дом! Сейчас полетят камни с неба! Женщины и дети – в винный погреб, остальные – на первый этаж! – то ли прокричал, то ли прорычал я новым, гулким, как удар колокола, голосом.

Толпа дружно качнулась и начала послушно отходить. Я в ужасе подумал, что сейчас случится давка, и люди погибнут, как на стадионе в Лужниках в 1982 году, когда в панике толпа задавила больше шестидесяти человек.

Каково же было мое удивление, когда после короткого замешательства взрослые мужчины расступились, а женщины и дети под руководством моей матери без суеты прошли в дом. Даже голос дракона и донесшийся с неба нарастающий гул, переходящий в жуткий рев, не заставил здешних синьоров суетиться и паниковать.

В этот момент вернулась страшная боль. Уже теряя сознание, я торопливо потянулся к астралу. Арена встретила меня своим привычным обликом.

– Паразит, что это вообще было? – ошеломленно спросил я.

– Ты воспользовался возможностью истинной речи дракона, – последовал ответ. – Для этого пришлось модифицировать твой речевой аппарат, но пока удерживать этот полезный эффект получается недолго. Необходимы частые тренировки.

– Это было очень больно! – сухо прохрипел я, все еще ощущая эхо боли внутри.

– Да, это небольшой побочный эффект, – равнодушно отозвался паразит.

– Небольшой побочный эффект? – я почувствовал закипающую внутри ярость. – Это, мать его, не небольшой! Мне будто через горло пытались душу вырвать!

– Не могу исключить сходства ощущений, хотя не способен испытать его на себе за неимением тела.

– И в свете этого «небольшого побочного эффекта» помощь Горыныча кажется мне крайне недостаточной!

– Ничем не могу помочь, – ответил паразит.

Вдруг на арену хлынул ледяной дождь, моментально проморозивший меня до костей и выкинувший сознание в реальность. Очнулся я посреди холла, лёжа в невесть откуда взявшейся луже. Рядом стояли отец и Жозеф с пустым ведром. Когда-то прочитал, что сон про пустое ведро – плохая примета: вы можете легко стать «грустным, негативным, злым, подавленным, напуганным, физически больным», утверждал старый мамин сонник. Тогда не поверил, теперь убедился, что это чистая правда.

– Сын, что происходит? – требовательно спросил отец.

– Ну, братец, ты и заорал! Мелкие даже обмочились! – восторженно воскликнул брат.

Отец строго взглянул на него, брат сразу сдулся и замолчал, словно был уличен в непростительной шалости. Затем глава семьи перевёл взгляд на меня. Я попытался ответить, но только захрипел. Потом начался сухой кашель, который буквально выворачивал меня наизнанку, из горла во все стороны полетели брызги крови, и тут все исчезло. Темнота. Потом свет. Боль. И снова, и снова, раз за разом…

Не знаю, сколько прошло времени, когда в очередной раз появился свет, а боль не пришла. Радость от воцарившегося покоя затопила меня целиком. Но мысль, что подобное придется пережить еще раз, омрачила мое ликование. Более того – повергла в такой ужас, что схватило живот. Срочно, срочно подумать о чем-то другом, пока штаны не испачкал! Как там говорится: «Не надо думать о белой обезьяне, подумай о чёрной, а лучше о фиолетовом фламинго».