«Иногда самые страшные монстры – это мы сами. Особенно если мы не те, за кого себя принимаем».
Мы с Райковой спрятались в одном из старых подземных хостелов на границе уровней. Место было дешёвое, грязное, с запахом перегретых проводов и человеческой отчаянности. Но здесь не было камер. Не было сканеров лиц. И, самое главное, не было сигналов.
– Ты всё ещё держишь его? – спросила она, глядя на чип в моей руке.
– А ты бы отказалась?
– Нет. Просто боюсь, что он изменит всё.
Я посмотрел на неё. Впервые я видел в её глазах не уверенность или дерзость. А страх. Реальный. Человеческий.
– Мы уже ничего не можем вернуть, – сказал я. – Только двигаться вперёд. Даже если это значит, что мы будем терять себя по кусочкам.
Она кивнула. Потом протянула мне свой интерфейс.
– Подключай. Я хочу знать правду. Вместе.
Я вставил чип. Система активировалась почти мгновенно. Экран загрузился. Перед нами – фрагмент базы данных, сохранившийся после масштабного стирания.
Проект "Ноль-Память"
Фаза IV – «Клонирование личности через восстановление воспоминаний»
«Цель: создание полноценной искусственной личности, обладающей точной копией памяти оригинального объекта. Объект может быть как живым, так и мёртвым. Клонированная личность используется для восстановления утраченных знаний, эмоций, связей. В случае успешной интеграции – замещение оригинала»
Райкова прочитала вслух. Голос у неё дрожал.
– Они не просто восстанавливали память… Они заменяли людей.
– Значит, Ева… – начал я.
– …не исчезла. Её заменили.
Мы оба замолчали. Слова повисли в воздухе, тяжёлые, как бетон.
– Тогда кто этот человек, который выглядел как ты? – спросила Райкова.
– Возможно… одна из версий меня. Та, которая прошла полную интеграцию. Без сбоев. Без вопросов.
– То есть ты – незавершённый вариант?
– Или неудачный.
Она вздохнула.
– А я?
– Возможно, ты – одна из первых. Первая успешная модель. Именно поэтому ты начала терять воспоминания. Система не могла решить, кем ты должна быть на самом деле.
– Тогда кто я сейчас?
– Ты – то, что осталось после выбора.
В этот момент в помещении мигнул свет.
Не просто скачок напряжения. Это был сигнал.
Сканер Райковой активировался сам. Она вскрикнула, зажмурившись. На экране начали появляться записи.
Видео. Фрагменты. Лица.
Люди.
Знакомые лица. Полицейские. Корпоративные офицеры. Жители Горизонтграда. Люди, которых мы знали. Видели. С которыми говорили.
Только теперь, рядом с их фотографиями, появлялись надписи:
Объект 021 – Интеграция завершена
Объект 045 – Активация пройдена
Объект 093 – Полное замещение
Райкова посмотрела на список. Указала на одно имя:
– Этот человек… он работал в нашем отделе. Он умер два года назад. От сердечного приступа.
– А здесь он числится как «активированный».
– Значит, он вернулся?
– Или его заменили.
Она закрыла глаза.
– Получается… они уже здесь. Среди нас. Не все. Но многие.
– И мы не знаем, кто из них настоящий.
В этот момент в углу комнаты вспыхнул голограмма. Не наша. Она возникла сама собой.
