– Не открывай!
– Да что с тобой? – поднимается с места Кукушкин. – Успокойся! Сейчас чайку выпьем…
Валерий Степанович открывает дверь купе и видит на пороге… двуглавого орла с себя ростом и в синей железнодорожной форме. Пуговицы огнём горят, кокарда в фуражке аж слепит. Чудо, одним словом! Щерится птица обеими головами, наклонилась вперёд немного, ждёт услужливо. На подносе чёрный чай в подстаканниках пар пускает.
– Благодарю, – улыбается профессор и берёт стаканы.
– Не пей, – опять подаёт голос мальчик.
– Вот ещё! – смеётся Кукушкин.
– Говорю же: не пей!
– Да отстань ты! – злится профессор, снимая стакан с подноса.
– Степаныч, миленький, не пей! – обливается слезами мальчонка. – Христом Богом тебя прошу!
– Да почему?!
– Орлёнком станешь, – неожиданно успокоившись, как-то зловеще тихо произносит мальчик.
Услышав это пророчество, обе головы проводника заливаются громовым сатанинским смехом. Кукушкина прошибает холодный пот. Стакан в его руке дрожит, и ложечка звенит и пляшет в нём, как живая: динь-динь-динь…
Валерий Степанович пробуждается в липком кошмаре, когда поезд его пролетает какой-то истерически стрекочущий переезд, перекрытый шлагбаумом – динь-динь-динь…
Глава V. Как бороться с продажными СМИ
Вернувшись в Ленинск, Кукушкин предпочёл не рассказывать родным о случившемся в Москве и даже вместо программы «Время», в которой могли показать сюжет о трагедии, запустил комедию Гайдая, нарочито беззаботным тоном расспрашивая, как дела у домашних, чего нового в городке и всё в таком духе. Жена устало отмахивалась.
– Да чего тут может быть нового, Валер? Всё по-старому. Стена в Толиной комнате совсем отсырела. Надька вчера забегала, на Гришку жаловалась – пьёт, зараза, руки распускает! А я ей говорила: бросай ты этого охломона! Смотри, сколько парней хороших вокруг! Да взять хотя бы Витьку-водителя с третьей базы. И пьёт только по праздникам, и не урод совсем, и оклад будь здоров. Нет, вцепилась в этого обалдуя, прости господи!.. Говорит, мне его жалко… Вот дурная!
– Ну, а, может, по телевизору чего показывали? – проигнорировав монолог жены, осторожно поинтересовался Валерий Степанович. – Фильм какой-нибудь или шоу?..
– А у меня, Валер, каждый день шоу, причём реалити, – ядовито заметила Люба, – с утра в очередях толкаемся – игра на выживание называется; потом с сумками по колдобинам – кто без переломов до подъезда добежит. А там домашние хлопоты – шоу «Дом-3», не слыхал? Нам не до скуки… – вытирая усталые руки о передник, с грустной усмешкой сказала жена, потом села и виновато улыбнулась: – Чего это я разворчалась, как старуха? Сам-то как съездил? Как там Москва?
На Любины расспросы муж отвечал сухо и односложно: мол, всё в порядке. Жена, однако, почувствовала в муже некоторое напряжение, но, подумав, что он просто устал с дороги, решила его не донимать.
На другой день Кукушкин первым делом постучал в кабинет директора.
– А-а, Валерий Степанович! – обрадовался Седых. – Проходите, проходите! Как съездили? Какие результаты?
Профессор, устало улыбнувшись, опустился в кресло и нахмурился.
– Видел я, Сергей Павлович, трёх царей. Так называемый Священный ареопаг Синодального отдела московской епархии…
– Кого видели? – у директора вытянулось лицо.
– Священников, служителей культа… Как хотите, так и называйте. В общем, в соответствии с новым законом, вопросами выдачи грантов в России теперь занимаются только они…
