— Даже не поздоровается! Даже не представит девушку! Даня, ты совсем одичал в последнее время!
Я увидела, как на лице моего спутника отразилось лёгкое разочарование, и усмехнулась. Да, похоже, здесь не очень-то любят друг друга…
Но Беркут был вежливым и хорошо воспитанным, потому что остановился, не дойдя до лестницы, развернул меня лицом к гостиной и ответил:
— Даша, знакомься, это Ева. Ева, знакомься, это Даша.
Я увидела молодую женщину в длинном розовом пеньюаре до пола. Светловолосую, не слишком красивую, но с изюминкой. У неё был длинный нос и близко посаженные глаза, однако это не портило её лицо — женщина сумела так накраситься, что превратила их в достоинство. Она медленно приблизилась, держа в пальцах бокал с шампанским, и с улыбкой кобры спросила, глядя только на Данилу:
— Теперь Ева? А где Милена?
— Мы расстались, — он совсем незаметно напрягся, и я понимала почему. Кто эта Даша? Может, ещё одна бывшая? Он их коллекционирует, что ли? Нет. Скорее всего, сестра. Или кузина какая-нибудь. Та ещё штучка, если судить по поведению. И шампанское до обеда… Ладно, это не моё дело. Я вообще буду помалкивать, если ко мне не обратятся. Сначала надо разобраться в родственных связях и в клановости этой семьи.
— О, как жалко! Мы почти подружились с твоей предыдущей пассией. Я устала привыкать к новым именам.
Как недвусмысленно мне указали на моё место! Да, это сестра. Если не мачеха.
— Дашуня, никто тебя не заставляет привыкать, — фыркнул Данила. — Ты уже видела мою новую картину?
— Посыльный что-то приносил, я расписалась в доставке, но не открывала.
Она пожала плечами, теперь удостоив меня любопытным оценивающим взглядом. Такие женщины всегда смотрят оценивающе: на мужчин как на потенциальных любовников, на женщин как на потенциальных соперниц. Холодный взгляд голубых глаз не упустил ничего: ни моей нейтральной улыбки, ни платья «почти от Прада», ни марку сумочки и туфель, ни моей руки на локте Данилы. Я уверена даже, что Даша знала — мы уже переспали. И да, я ошиблась. Она старше Данилы. Просто отлично ухожена, но мелкие морщинки выдают возраст.
Закончив оценку моей личности, женщина отпила глоток шампанского и спросила:
— Надеюсь, ты не собираешься повесить в гостиной Рембрандта?
— Папе бы понравилось, — рассмеялся Данила. — Но нет. Рембрандта я пока не решился купить. Где моя картина?
Даша указала бокалом куда-то вбок, и я заметила упакованную в крафтовую бумагу картину, прислонённую к перилам лестницы. Данила заметно оживился:
— Отлично! Будем вешать! Семён! Где Семён?
— Боже, не кричи так, у меня второй день голова раскалывается, — пробормотала Даша, картинно хватаясь за виски.
— Пить надо меньше, сестрёнка, — мстительно ответил Данила. — Где твой драгоценный альфонс?
— Прекрати его так называть!
— Кто меня звал?
Из боковой двери в гостиной появился парень примерно моего возраста — очень спортивного телосложения, блондин с классической модельной внешностью и ямочками на щеках, одетый в белый теннисный костюм. Увидев Данилу, Семён не обрадовался, а всё его радостное настроение стухло за секунду. Даша, наоборот, аж расцвела и обняла парня:
— Милый, ты играл в теннис? Без меня?
— У тебя мигрень, заинька, — Семён нежно чмокнул женщину в висок, одновременно любопытно косясь на нас двоих. — Так зачем я вам понадобился?
— Надо картину повесить, — ответил Данила чуть ли не сквозь зубы.
