Даша появилась через минут пять — недовольная и обиженная. Семён тащился следом за ней, канюча:
— Ласточка моя, заинька… Ну не сердись! Я же не нарочно выиграл! Я не хотел, честное слово…
— Ай всё! — отмахнулась она. — Папа! Что это значит? Ты не дал нам доиграть!
— Обед, — ответил дед. — Я должен сказать вам нечто очень важное.
Даша села рядом с Элей и толкнула её локтем:
— Хорош залипать в видосиках.
— Отстань, ты мне не мать, — с вызовом протянула девушка, но телефон отложила. Тома налила всем по тарелке супа, закрыла супницу крышкой и, оглядев стол, с удовлетворённым видом удалилась на кухню.
Алексей Павлович попробовал первую ложку супа и причмокнул. Потом сказал:
— Так вот, я должен вам всем сказать кое-что.
— Мы разорились? — с тревогой глянула на него Даша.
— Ты собрался привести нам новую мамочку? — поддела Эля.
— Тихо вы! Папа, говори, — подбодрил отца Данила. Алексей Павлович откашлялся, зачерпнул ещё супа и сказал, как бы между прочим:
— Я решил изменить завещание. Думаю вычеркнуть из него пару человек.
7. Глава 7. Последствия необдуманных решений
В столовой воцарилось гробовое молчание. Я с восторгом рассматривала удивлённые, испуганные, озадаченные лица. Боже, какие типажи, хоть кино про них снимай! Вот, например, Даша. Даже рот открыла, настолько изумилась. Наманикюренной лапкой схватилась за руку своего Семёна, а тот накрыл её второй ладонью и поглаживает успокаивающе. А в его глазах — целый ряд вопросов. Самый натуральный, вот такой: «?????» И паника: что делать, как быть дальше?
Эля была почти спокойна. Правда, телефон отложила. Взялась за ложку, но суп не пробовала. Видимо, тоже задалась вопросом: уж не её ли лишат наследства? А на лице — презрительное отчуждение. Хотя я почти уверена — наигранное. Даже если ты гот и ненавидишь свою семью, деньги лишними не бывают.
Данила же подался вперёд, опираясь локтями на стол, с интересом глядя на отца. Он и спросил первым:
— Папа, откуда такое решение? Кто тебя настроил?
Вот он не волнуется. Похоже, у него своё состояние, деньги папы плюс, деньги папы минус… Или просто отличное самообладание. Но я бросила взгляд на Алексея Павловича. Тот со смаком проглотил ещё одну ложку супа и ответил с присущей ему обстоятельностью:
— Я решил.
— Папа! — воскликнула Даша, и её голос дал петуха. Откашлявшись, продолжила: — Ты не можешь с нами так поступить! Мы же твои дети!
— Бездельники, — отмахнулся дед. — Только Данька создаёт видимость какой-то активности, а ты, Дашка, и Катюшка вообще ничего не делаете. Хоть бы курсы какие окончила, что ли… Но тебе не надо. Живёшь на всём готовеньком, а я жопу рвал в вашем возрасте, чтобы это готовенькое для вас заработать.
— Но, если у нас есть деньги, зачем нам работать? — с нажимом высказалась Даша. Ещё и взглядом всех обвела, чтобы найти поддержку. Я уставилась в свою тарелку, а то заметят мою усмешку… — Пап, ну правда!
— Дарья, уважай отца, — строго окоротил её Данила. — Если он решил, значит, так и будет. Ладно, давайте обедать. Ева, как тебе суп?
— Очень вкусно, — вежливо ответила я. Эта семейка может свести с ума кого угодно!
После супа мы попробовали мясо по-бургундски, которое таяло во рту, взрываясь на языке тысячей нюансов незнакомых мне специй, а после него нам подали сыры и десерт — крем из трёх шоколадов, украшенный взбитыми сливками. От кофе Алексей Павлович отказался, уехав из столовой в сопровождении наевшегося кусочками мяса Варвара, а мы остались. Молчание нарушил Семён:
