несколько рядов белых бус на шее.
Она отправила меня в романтический Париж.
Под эту песню можно было кружиться в белом
танце на Елисейских полях. Я понял, что не смогу
дальше жить, если не познакомлюсь с ней. Но я
не знал, как это сделать. Ее я видел впервые, я
не знал кто она, замужем или нет, возможно ее
муж сидел рядом… Но, как же она красиво пела!
Я не знал, как мне быть дальше и, опрокинув в
себя еще одну рюмку, развернулся полностью,
желая рассмотреть каждую деталь ее тела. Свет
луны, пробивающийся через окна, отражался в
ее карих глазах и кольце с изумрудом на
среднем пальце правой руки. Я забыл обо всем и
понял, что даже если она здесь одна и без мужа,
я все равно не смогу к ней подойти, так как
потерял дар речи. Я жестами показал Оксу, что
надо выйти.
– Ты ее знаешь? – Судорожно спросил я, когда мы
вышли. Огоньки звезд сверкали сквозь листья
старой акации, которая своими ветвями
покрывала крышу " Сиреневого тумана".
– Я таки всех знаю. А кого тебе надо? – Уточнил
Окс.
– Девушку, которая поет.
– Аа.. Эту фифу зовут Лана Ласточкина – певица из
Франции.
– У нее есть муж?
– Вроде нету. – У меня отлегло от души. Я вдохнул
полной грудью бодрящий ночной воздух,
который перемешивался со сладким запахам
акации.
– Ты можешь меня с ней познакомить? – От
волнения мой лоб покрылся небольшой
испариной.
– Хм.. – Окс задумался. – В принципе, мы с
Эммануилом Исааковичем, который, таки,
держит это заведение, ходим в одну синагогу. —
Начал он своим привычным акцентом. – Я могу
пригласить их за наш столик.
– А это Лана, точно не его любовница?
– А шо, тебя это когда-то останавливало?
– Ты прав, мне все равно.
– Так шо, я приглашу их за наш столик?
– Да, давай. – Быстро сказал я. – Нет, стой! —
Сказал я еще быстрее. – Давай не сегодня. Давай
завтра, сегодня у меня гроши в кармане, завтра я
найду деньги и…
– Я тебя понял. – Прервал меня на полуслове Окс.
Мы вернулись и допили бутылку. Я
блаженствовал, наслаждаясь песнями и
красотой Ланы Ласточкиной. Все тревоги от меня
ушли, я контролировал ситуацию и мечтал о
завтрашнем вечере.
– Пойдем пешком или поймать извозчика? —
Спросил Окс, когда мы вышли.
– Ты как хочешь, а я прогуляюсь по ночной
Молдаванке.
– Альфред, ты с ума сошел?
– Не беспокойся, со мной ничего не случится.
Пока я гулял, песни Ланы божественной
флейтой звучали у меня в голове. Ночные улицы
Молдаванки были темными. В прилегающих к
центру переулках царили шум и веселье, гуляли
урки и рабочие. А улицы ближе к Слободке
были погружены в сон. Лишь стрекотание
сверчков, словно в диком поле, периодически
нарушало тишину.
Мне уже не казалось все таким
бессмысленным. Предвкушение завтрашней
встречи было словно ложка сахара в кружке
мутного и крепкого чая моей повседневной
жизни. И все же меня терзали некоторые
сомнения. И это было даже не потому, что мои
карманы были дырявые, почему-то я не
сомневался, что найду на завтра деньги. Это
было потому, что интуитивно я понимал, что
обстоятельства могут сложиться неблагоприятно
и Лана Ласточкина не придет завтра в
" Сиреневый туман".
Время близилось к рассвету, я возвращался
домой. Ночное небо постепенно покрывалось
светлой лазурью. Возле входа в арку я встретил
Леонида Гофтмана, одетого в повседневную
форму ЧК ОГПУ, который, по всей видимости,
возвращался со службы. Каждый раз, когда я
видел подобную форму, у меня на мгновение
останавливалось сердце. И не потому, что я что-
