Прогулка за Рубикон. Части 1 и 2 - страница 66

– Так было и раньше.

– Много чего было раньше. Но еще никогда поклонение разным богам не создавало разных египтян, – Кагемни тяжело вздохнул. – На границах номов жители забрасывают грязью статуи чужих богов, а наемники закидывают их камнями из пращей. Для них египетское вообще не свято.

– Значит, всему пришел конец?

Кагемни снова вздохнул.

– Я знаю одно: знать, предавшая государство, и народ, потерявший интерес к жизни, – вместе окончат свой путь в помойной яме.

– Может, не все еще потеряно? – вяло возразил Ной. – Поругание иногда укрепляет душу. Вспомни то время, когда в Египте хозяйничали гиксосы. Они издевались над народом, но в конце концов были изгнаны.

– Ты говоришь о внешних врагах. С ними справиться не так сложно. Сейчас Египет разрушают сами египтяне. А это куда страшнее. Страна разваливается изнутри. Жрецы и номовая знать, вся эта свора трусливых псов, мечтает только об одном – лишить страну всякой власти, чтобы воровать без страха.

– Тебе не кажется, что ты слишком идеализируешь прошлое. Когда оно было настоящим, то обладало той же пустотой.

– Может быть. Чем старше я становлюсь, тем больше печали приходит. Но одно я знаю наверняка: надо возвратиться к тем временам, когда Египет поворачивался к остальному миру спиной, и заняться своими делами.

– А что первый жрец?

– Первый? О-о, когда кто-то тонет, что-то всплывает. По-моему, им овладело безумие. Он уже надел доспехи из тайных знаков и присвоил себе кучу новых титулов: «Сын Амона», распорядитель житниц, правитель Куша, глава войск, «казначей бога» и в довершение всего он взял себе тронное имя Тит-Хеперу-Ра.

– Знаю!

– Этому сукиному сыну нужна власть, но не во славу Египта, а на потребу низменным инстинктам. Правда, он пытается подражать Менхеперре[27]. Но ему до него далеко. Редкая сволочь! После Менхеперры никто из великих жрецов не пытался надеть на голову царскую корону.

– Я тоже думал, что великие жрецы забыли дорогу на светский престол. Но нет. У Титуса – как мы его зовем – большие планы. Он считает, что лучше быть первым в Фивах, чем вторым в Танисе. Дело лишь за божественным откровением. Он сам его напишет, произнесет, истолкует и огласит. Ладно, хватит о нем.

– Кто у него чати[28]?

– Некто Буль Бур, пришедший откуда-то с Севера.

Кагемни сморщился от боли и вынул из стоящего перед ним сосуда несколько устриц. Открыв беззубый рот, он положил прохладные устрицы на воспаленные десна. Ной понял, что ему трудно говорить.

Некоторое время они молчали.

– Буль Бур управляет Белым домом[29], – наконец прошамкал Кагемни.– Он собирает Совет, пишет указы от имени Титуса. Пытается всех убедить, что правление Титуса предрешено самими богами. За это ему присвоили высший жреческий сан, хотя он не одухотворен ни Ху, ни Сиа[30]. Теперь он не просто Буль Бур, а Ур Буль Бур[31], – Кагемни громко высморкался. – Эта мразь берет мзду даже за принесение жертвы богам. Но ничего! Есть еще Высшая Справедливость. Его дела будут взвешены на весах времени, и грозный судия Атму[32] превратит его душу в то животное, которому он уподобился своими пороками при жизни.

– Как им удается управлять Фивами?

– Их сила в ста глазах. Город наводнен доносчиками.