Оседаю на плиточный пол и закрываю лицо руками. Отчаянно реву, представляя заголовки завтрашних газет.
- Яся… - Павел тянет меня за руку, пытается поднять на ноги. – Идём.
- Оставь меня в покое! Хватит! Или снова нужно работать шлюхой? – Разрываю темноту крытого, благоухающего сада своими воплями. – Сразу скажи, какой у тебя дневной лимит? Три? Пять раз?
- Упрямая. – Приглушённо констатирует он и поднимает меня на руки. Прижимает к груди и несёт бесконечно долго, как будто кругами по дому ходит. Хочется колотить его в спину, кусаться, царапаться, но сил совсем не осталось. Голова тяжёлым камнем падает на его грудь, а аромат духов странным образом успокаивает.
* Клуб 20-71 - элитный поселок клубного типа в 20 км от столицы по Минскому шоссе.
5. Глава 4
- Твоя комната. – Павел опускает меня в кресло рядом со стеклянным столом, в центре которого красуется шикарный букет из нескольких десятков роз. – Твои любимые, коралловые. Я всё ещё это помню, как и о твоём дне рождении, Ярослава.
Запихивает руки в карманы брюк и, как мне кажется, нервничает. Потирает переносицу в неловком молчании.
- Ванная слева. Утром Гальперин пришлёт твои вещи и документы. Хочешь попросить у него что-то определённое?
- Да. Ты можешь… Пусть привезёт фотоальбом с фотографиями моих родителей. И мамино кольцо, если хватило совести не проиграть и его.
- Выспись как следует. – Произносит почти с нежностью. Заботливо как-то. Или это у меня воображение разыгралось? - Завтра будет долгий и выматывающий день.
- Планируешь сексуальный марафон? – кривлю губы. Скидываю надоевшие ногам туфли и погружаю ступни в мягкий ворс ковра. Блаженство!
- Нет. Всего лишь путешествие. Точнее, переезд в Индонезию.
- Переезд? А почему я об этом ничего не знаю?! – Вскакиваю на ноги и шпигую его возмущённым взглядом.
- А разве я должен тебя о чём-то извещать? – шипит Павел и делает пару резких шагов в мою сторону. Надавливает двумя пальцами чуть ниже ключицы и ведёт, плотно прижимая, через правую грудь. Неслабо щиплет сосок, как прищепкой, и резко притягивает меня за талию. Выжимает весь воздух их лёгких. – Теперь твоё место рядом со мной, Ярослава… Ты будешь там, где буду я. Делать то, что я скажу! Твоё дело беспрекословно слушаться и подчиняться! – яростно шипит мне в губы и слегка прикусывает нижнюю.
- Не повторяйся – у меня голова раскалывается! – Демонстративно потираю виски и отхожу от этой грозной горы в сторону ванной.
- Спокойной ночи, Ярослава. Аспирин в шкафчике. – С ядовитой усмешкой бросает мне в спину.
- Очень предусмотрительно. Чувствую, с тобой мои головные боли приобретут постоянный характер.
- Только не надейся, что это сработает со мной, как с твоим мужей-нюней! – сверкает глазами, как молниями.
- Что ты… - осекаюсь на полуслове, поняв на что он намекает. – Козёл! – хватаю деревянного Будду со столика рядом с раковиной и швыряю в сторону обнаглевшего хама. Но статуэтка глухо ударяется о закрывшуюся за Павлом дверь.
- Спокойной ночи, Ярослава! И с днём рождения! – издевательски вьётся из-под двери голос Осадчего.
Сволочь!
Игнорирую душ. Просто кое-как смываю макияж при помощи жидкого мыла и обессиленно валюсь на широкую, высокую кровать.
События последних пары часов кажутся какой-то дешёвой, пошлой порнухой. Омерзительно и противно. Разве могла я подумать, что этим обернётся предложение Гальперина скататься в ресторан и спокойно, «как цивилизованные люди» обсудить наш развод? Да как я вообще могла поверить в то, что мой неадекватный муж, наконец, согласился подписать документы о разводе? Наивно. Глупо. Унизительно.
