Сдерживаю подступивший к горлу крик. Дыши, Яся, дыши глубже. Стоит дать волю эмоциям и сорваться, и этот моральный урод точно откажется что-либо подписывать.
- А ты знаешь, с ним... Я хотя бы почувтствовала себя женщиной! Ты понял, о чём я?! - огрызаюсь, взвизгивая на каждом слове, как сирена.
Дышит в трубку, как боров. Конец переговорам! Я всё испортила. Фигу, а не развод я теперь увижу. Но его непомерная наглость взбесила меня до крайности. Взбаломутила все обиды внутри.
- Ничего ты не получишь, Ярослава! Кроме хорошей трёпки по возвращении домой! За каждую ночь с ним ответишь! А в особенности за тот показной минет!
Псих! Полный кретин! А разве не он сам отдал меня в услужение Осадчему?
- Закончил? - удивительным образом привожу себя в более-менее уравновешенное состояние. - А теперь послушай: это приказ Осадчего. Павел сказал, что если ты не подпишешь бумаги, он прострелит тебе яйца. А если и это не поможет, будет выдёргивать по два зуба. Два! Передышка...Через минуту ещё два! Передышка... - щёлкаю пальцами на каждый счёт и понимаю, что этот малохольный уже чуть живой от страха на том конце провода.
Откуда во мне родились все эти угрозы? И почему именно два? Но я очень и очень надеюсь, что эта методика сработает и, главное, - не дойдёт до Осадчего.
- Сука! - "ударяет" по уху и преравает связь.
Ну давай же, давай! Складываю руки в мольбе и спустя полчаса метаний по своей "клетке", выхожу наружу, настороженно прислушиваясь к звукам и изучая шикарное логово завладевшего мной зверя.
ПАВЕЛ
Просыпаюсь от раскатистого грохота в гостиной.
Не заметил, как уснул. Решил прилечь минут на десять, чтобы расслабить ноющую в зоне лопаток спину и дождаться эффекта от обезболивающего. Рука снова разрывается, хоть на стену лезь. Словно перелом девятилетней давности опять открылся и кровоточит.
Вторая бессонная ночь подкосила меня, как неопытного солдата на поле боя. Полночи перговоров, четыре цели в совершенно диаметральных районах Москвы. Зато результат! Теперь я уверен, что ни одна похабная газетёнка, ни один из вьющихся вчера вокруг нас стервятников не посмеет опубликовать компроментирующие фото. Моя репутация давно оставляет желать лучшего, зато Ясина спасена.
Яська! Почему, когда я смотрю в её ясные, бездонные глаза, обиды прошлого на миг испаряются и приходит ощущение того, что мы вернулись на девять лет назад? В наше, ещё не омрачённое её предательством время.
В гостиной снова гремит. Стекло? Кто-то бьёт стекло!
Стряхиваю остатки сна и подрываюсь вниз. Да что там вообще происходит, чёрт дери?
Влетаю в холл и передо мной предстаёт картина похлеще любого триллера: ублюдок Гальперин борется с молнией на своих джинсах, вжимая всем телом в стеклянную, наполовину разбитую перегородку Яську.
- Ну что? Давай проверим, так ли хорош твой Осадчий, как ты говоришь, бестыжая шлюшка! - рычит ей в затылок.
- Убери свои поганые руки от моей женщины, мразь! - я снова превращаюсь в солдата. Только теперь не подкошенного, а того самого, рвущегося в бой в первых рядах, переполненного обидой и злобой. Того самого рядового Осадчего, которым стал девять лет назад.
6. Глава 5
ЯРОСЛАВА
Командный тон Павла в два счёта парализует Гальперина. Несмотря на боль в шее, которую всё ещё свирепо сжимает мой муж, я ликую от его реакции. Жаждущий расправы взгляд Андрея резко тухнет, уступая место затравленному и полному отчаяния. Удивительно, как быстро он перевоплотился из инквизитора в приговорённого на повешение. Мясистые, бурые от возбуждения щёки ещё больше обвисают, делая его лицо теперь уже окончательно схожим с бесформенной медузой. Снова по правой щеке проскальзывает едва заметный нервный тик - "лакмусовая бумажка" подкатывающего нервного срыва.
