– А Аня дома, не на службе?
– Вот блин, совсем ты, Лева, от дома отбился. У Ани, как ты понимаешь, самый высокий допуск в Союзе, за исключением тебя, конечно. Так что ее вызываем стенографировать только наиболее секретные совещания. На это время она оставляет Ваньку с женой маршала Буденного.
– Понятно, ну, тогда я пошел.
– Давай, Аньке и Ванюхе привет, – улыбнулся Виктор, – завтра, кстати, она и будет совещание стенографировать.
7
Третий этаж, знакомая массивная деревянная дверь с ковриком для вытирания ног. Достаю ключ, который уже давно соскучился по работе в ящике стола, и потихоньку открываю дверь. В квартире, как всегда, стоит вкусный запах какой-то готовки. Стараясь шуметь побольше, разуваюсь и снимаю шинель. На звуки в коридор выглядывает Аня.
– Ванюша, папа приехал!
Из комнат торопливый перебор босых ножек, и в коридор вылетает русое вихрастое чудо в длинной рубашке и коротких штанишках.
– Папка! Папка приехал! – чудо подбегает и взлетает в воздух на моих руках, маленькие ручки обнимают шею.
– Здравствуй, дорогой! – целую упругую румяную щечку, сын хитро смотрит, и я ободряюще киваю. Он лезет в верхний карман гимнастерки и достает оттуда когтевскую поделку. Староверы, видевшие у меня в кабинете Ванькину фотокарточку, презентовали искусно вырезанную из рога собачью упряжку.
– Мама, смотри какие собачки! Папа, а что они делают?
– Ну вот, смотри, веревочки – это алыки, они идут к центральной направляющей, так собачки все вместе чего-то тянут.
– А чего тянут?
– Да все, что угодно, – конец амортизатора заканчивается искусно сделанным когтем, – зацепляешь вот за эту штучку какую-нибудь машинку, и они тянут.
– Ура! – Ванька выкручивается из рук на пол и убегает в комнату.
Теперь можно обнять и жену, она прячет лицо у меня на груди, а я отвожу русую челку и целую в лоб.
– Вы надолго?
– Посмотрим, совещание завтра, а обратно полечу, как самолет следующий пойдет.
– Есть хотите?
Усмехаюсь:
– Ну, с такими запахами, даже если бы не хотел, то захотел бы…
Аня вспыхивает, как всегда, когда ее хвалят.
– Это Ваньке, мы ведь вас не ждали, сейчас по-быстрому что-нибудь приготовлю, – убегает на кухню.
Заглядываю в гостиную, на ковре среди разложенных игрушек, которых с моей последней побывки, явно прибавилось, сидит Ванька. Зацепил когтем за бампер полуторки, увидел меня.
– Пап, смотри, собачки машинку тащат!
Улыбаюсь, тут-то, конечно, упряжка будет как бы не побольше машины размером, а про себя вспоминаю анекдот, как купил чукча КАМАЗ, и когда у него спросили, «как машина», отвечает: «Хорошая машина, большая, только собаки быстро устают тащить».
Пока переодеваюсь в спальне в домашнее, вкусные запахи множатся, а, придя на кухню, еще успеваю почистить картошку, пока Аня куховарит у плиты.
– Чем сегодня блудного мужа порадуешь?
– Котлетки с грибами, картошку порежьте помельче, чтобы быстрее сварилась, а потом добавляет, – Лева, вас товарищ Жуков последние дни искал, сегодня, наверное, тоже придет.
– Да, знаю, мне Виктор уже сказал, ты молодец, что позвонила ему, это было важно.
Георгий Константинович, как будто ждал, пока мы поедим. Едва я взялся отнести тарелку в раковину, как раздался звонок в дверь.
– Я открою, – Аня, прям в фартуке, выпорхнула из кухни.
И вскоре на пороге появился собственной персоной товарищ Жуков, нацепивший на лицо самую обаятельную из улыбок агента Кея.
– Хлеб да соль, хозяева.
