Вскоре меня вместе с остальными вновь погрузили в пыльные повозки. Толкнули в спину грубо и больно.
– Пошла! Что замерла? – послышался крик стражника.
Чья-то тяжелая рука схватила за шиворот и тряхнула в воздухе, как вещь или мешок с ветошью.
Эти мрачные и неприглядные повозки напоминали могилы. Они стали приютом для наших отчаянных душ.
Сумерки наступали очень быстро. Солнце скатилось за горизонт, оставляя после себя красно-оранжевый оттенок на небе. Ветер набирал силу, раскачивая голые одинокие деревья. Темнота приближалась со всех сторон, словно медленно гасился единственный источник света.
Прихватив с собой небольшую плошку, я отправилась за водой. Поблизости слышалось журчание, и я, измученная жаждой, пошла на этот звук.
Сухой ветер трепал волосы и колол щеки, и только шум стекающей воды наполнял воздух свежестью. Пройдя с десяток шагов, я заметила источник. Быстро набрала глиняную плошку и хотела уходить, но в этот момент увидела Призрака.
– Дон, – от неожиданности выдохнула я, но в ответ он велел молчать и сделать вид, что не знаю его.
Ночь окутывала лагерь. Я закрыла глаза, но сон никак не приходил. Тревожные воспоминания и тревога не давали расслабиться. Едва дрожь в теле унялась, и разум отодвинул страх на задворки сознания, сзади на меня кто-то навалился и крепко зажал рот.
– Тс-с-с, это я, – услышала я знакомый голос.
Дон схватил меня за локоть и потянул за собой.
– Скоро на лагерь обрушится буря, – он говорил так тихо, что только я могла услышать его шепот.
Холод стянул внутренности в ледяной ком. Паника вернулась, и тело опять задрожало.
– Дон, но остальные ведь погибнут, – еле слышно произнесла я, пытаясь вырваться из его захвата.
Он что-то говорил о судьбе, но я почти не слышала его, с ужасом глядя на огромный пыльный столб, с большой скоростью плывущий в нашу сторону.
– Подумай лучше о нас, – прошипел он сквозь стиснутые зубы.
И я подумала. Дон прав: никто, кроме нас самих, не спасет. Вскочив на ноги, мы помчались в сторону скал, расположенных в нескольких сотнях метрах от нас.
Оставаться на открытом пространстве во время бури было бы самоубийством. Нам обязательно нужно было найти укрытие.
Пронзительный вой ветра становился нестерпимым. Прямо на нас двигалась стена песчаной бури, а по обеим сторонам от нее возвышались почти отвесные скалы.
Небо было скрыто за густой пеленой, а воздух наполнился беспрерывным завыванием.
Столбы пыли с колкими крупицами песка секли лицо, будто стеклянная крошка, и я беспрестанно жмурилась, стараясь, чтобы они не попали в глаза. А потом сжала зубы и крепко вцепилась в локоть Дона. Издаваемый ветром свист и мощные порывы не позволяли усомниться в том, что буря только усиливается.
«Главное, Дон рядом, – убеждала я себя. – Я уверена, он найдет выход и спасет нас».
Мне было совершенно непонятно, как он ориентировался в окружающем хаосе, но все время шел вперед, а я старалась не отставать от него. Мои ноги скользили по колючему песку, а сердце бешено колотилось от страха.
Не знаю, сколько времени мы боролись со стихией. Мне показалось, что прошло несколько долгих часов.
Впереди показались нечеткие контуры гор. Через несколько десятков шагов вышли на небольшую скалистую платформу, заметили темнеющую трещину, и без колебаний нырнули внутрь. Так, мы очутились в неглубокой пещере, где не было недостатка в воздухе. Напротив, здесь было тепло и чувствовалось легкое дуновение ветра. Голод и усталость лишили меня способности размышлять. Несколько дней в пути истощили мои силы.
