– Может быть, вы мне не подходите?
– Сомневаетесь, значит, выбор был правильный.
– Что будет, если я откажусь?
– Слишком поздно. Дороги назад уже нет.
– Убьёте? – я произнесла это через силу.
– Не я. Обстоятельства.
И только тут я поняла: сказка кончилась, а Юлька вляпалась.
– То есть выбора у меня нет?
– Помилуйте! Фройляйн никто ни к чему не принуждает, – глаза старого херра так и лучились добротой и сочувствием. – Идите на всё добровольно. Впрочем, как шли до этого.
Мне показалось, что я после этих слов покраснела. Вот уже весь замок знает о моих подвигах. Я тут, оказывается, каждую ночь борюсь в постели, выковываю счастье отдельно взятой человеческой души.
– Что сделал этот человек? За что он заслужил такое наказание?
– Видите ли, фройляйн, не все наказания мы получаем заслуженно, – он отвернулся к окну. – Вам ли этого не знать.
– А всё же?
– Земельный спор с одной женщиной, – старый херр почему-то не смотрел мне в глаза. – Спор был решён не в её пользу. Она прокляла его.
– Она была ведьмой? – ух, ты! А дело-то принимает новый оборот.
– Это трудно понять. Особенно теперь, в век просвещённой технологии. Но тем не менее это так.
– Душа, которую прокляли, это душа графа?
– Да, это так, фройляйн.
– Значит, каждую ночь меня навещает одна из его ипостасей?
– Можно и так сказать.
– А какое отношение ко всему этому имеют часы с фигурками?
– Самое непосредственное. Эти часы были сделаны по заказу графа. Он был очень привязан к ним. Вышло так, что после проклятия его душа вселилась в эти часы.
– Как в это всё поверить?
– Я вам сочувствую. Здесь много странного. Здесь всё пропитано древней германской магией, – теперь он смотрел мне в глаза. Во взгляде его была просьба, сочувствие и даже жалость. – Будет ли – «во-вторых»?
– Что?
– Фройляйн сказала – «во-первых».
– Конечно. А во-вторых, почему именно я?
– Разве фройляйн не чувствует?
Что я должна была чувствовать? Я прислушалась к себе, но даже моё второе притихло в каком-то уголке. Внезапно догадка озарила меня:
– Я как-то связана с этой ведьмой?
– Вы очень умны.
Что толку до сих пор было с моего ума.
– Как я могу быть связана с ней?
– Фройляйн – её прямой потомок, по женской линии.
Он что – смеётся? Ха-ха.
– Не боитесь в таком случае, что предъявлю права на кусочек Альп?
– Что ж, это было бы справедливо.
Он поднялся, поклонился.
– Фройляйн должна понимать, у меня много дел.
– Конечно.
Дворецкий ушёл. Я откинулась в кресле и стала усиленно думать.
Но в кабинете мне ничего не придумывалось. Тогда я отправилась походить по замку.
Может быть мне вернуться в гостиницу? Конечно, вечерние кавалеры навещали меня и там. Но здесь я сама у них в гостях. Никто не церемонится. Особенно этот, толстый защитник греков. Пара сомнительных комплиментов, поцелуйчик, и Юлька растаяла. Как же, сама переселилась под бочок.
"Дух авантюризма", "вы нам подходите" и всё такое. Завтра заявится какой-нибудь средневековый бомж и скажет: "Пошли со мной, в старую кочегарку. Я тебе чё-нибудь покажу".
Вот уж – фиг вам! Сегодня, сейчас же – в гостиницу!
В спальне сменили бельё, всё поправили, передвинули. На столик, на кружевную салфеточку кем-то заботливым была поставлена фарфоровая ваза. Яблоки, груши, апельсины. Видимо, кто-то проникся моей диетой.
– Давай, слёзки пусти! – сказала я себе и достала сумку.
Всё сборы заняли минут пятнадцать. Проверила шкафы, ванную. Ладно, если что оставила, потом заберу.
