Виктору скоро надоела компания его новых приятелей, тем более что они пили с такой яростью, словно пытались утопить в выпивке не только все свои горести, но даже самый человеческий облик. Юноша с каждой минутой чувствовал все большее отвращение к собравшейся компании. Примерно так – или почти так – вел себя его отец. И, хотя мальчик его почти не помнил, эти воспоминания были не такими светлыми и счастливыми, чтобы их стоило сохранять. Раскрасневшееся лицо, искаженное гневом и досадой. Громкий грубый голос. Грохот опрокидываемой мебели. Отчаянный крик матери, когда кулак опускался на ее голову. Его собственный плач и крепкие руки, хватающие и трясущие орущего от страха мальчишку: «Да заткнись ты, слабак! Чего орешь?.. Эй, ты! Кончай скулить и уйми своего щенка… Тряпку родила. Весь в тебя ублюдок пошел! И-эх…» Голос пьяного отца звучал в ушах, и Виктор чувствовал отвращение. А посему, едва компания слегка расслабилась, поспешил распрощаться с остальными.
– Уходишь? – его попытались остановить. – Куда?
– Я устал. Хочу отдохнуть.
– Так мы тоже устали, вот тут и отдыхаем. Чего еще?
– Я спать хочу, – юноша отступил к двери.
– А тут разве нельзя спать?
– Нет. Мне к матери надо… и Сэму тоже. Сэмми, пошли!
– Еще немного, Вик, – запротестовал друг. – Хотя бы по кружечке…
– У меня не осталось денег. Все, какие есть, принадлежат не мне, а матери!
– Брось, – его обняли за плечи, пытаясь удержать силой. – Это проклятые деньги. Твоей матери они не принесут счастья, так что лучше их сейчас спустить. Пока поздно не стало.
– Нет, – Виктор заупрямился. – Я ухожу домой.
Буквально прорвался сквозь лес пытающихся удержать его рук и выскочил из паба на свежий воздух. Голова тут же закружилась, но когда улеглась хмельная муть, стало легко и спокойно на душе. Засунув руки в карманы – весенние ночи еще холодные – Виктор сориентировался и зашагал напрямик, выбирая кратчайший путь.
Задумавшись, он даже вздрогнул, когда впереди, за углом, послышался какой-то шум, грохот, треск и изумленный женский крик. Юноша невольно сжал кулаки, готовясь к драке.
Впереди затопали ноги, заорали на разные голоса, а еще через несколько секунд на Виктора налетели двое. Тот из беглецов, что поменьше, на бегу врезался в юношу, едва не сбив с ног, и завопил еще громче, как будто его режут.
– Аа-а-а! Мама! Помогите!
Вслед за ними из-за угла вынырнуло несколько фигур, целеустремленно ринулись на крики.
– Бежим!
Не сговариваясь, Виктор и тот, второй беглец схватили маленького за руки и втроем понеслись по улице, преследуемые по пятам. На одном из поворотов им удалось оторваться, но юноша понимал, что это временно. Рано или поздно, их настигнут, тем более что отчаянно вопящий на бегу невысокого роста хрупкий как девушка подросток, кажется, совсем не умел бегать. Он сбил себе дыхание, спотыкался и тянул волочащих его спутников назад, тормозя их бег. Надо было куда-нибудь спрятаться. Хотя бы ненадолго. Но куда? Разве что…
– Туда! – заметив знакомый забор, Виктор дернул беглецов за собой.
Отыскать нужную часть ограды в темноте и спешке оказалось довольно трудно. Помог случай – юноша вспомнил, что поблизости за чьим-то забором, росло несколько деревьев. Он едва не закричал, когда рука, слепа шарящая по каменной кладке наткнулась на свободно лежащий кирпич и протолкнула его внутрь.
– Нашел! – позвал он беглецов. – Скорее. Лезьте туда!
