Читать онлайн Галина Романова - Забыть Миссанрею

            ПРОЛОГ.

Прижавшись к стене, он перевел дух. Кажется, удачно. Впрочем, расслабляться рано. Просто ему повезло. Впереди еще открытое пространство внутреннего двора, потом зал ожидания, затем турникеты, ведущие к терминалам, барьер регистрационной стойки, аэробус… Но он сумел. Он все-таки решился. Он сделал самый первый, трудный шаг. Шаг, за которым его ждет либо удача, либо провал, и тогда не поможет даже то, что он прячет в кармане.

Нет! Об этом думать нельзя. Ни в коем случае. У него все получится. Ведь, если это правда, то, о чем рассказывал отец…

Хватит! Он поразмышляет об этом потом, когда все кончится…

А когда все кончится?

Очень скоро, – подсказал инстинкт, – если он и дальше будет тут стоять. Торчать практически на виду у всех в двух шагах от стоянки, рядом с проходной – верный способ привлечь ненужное внимание. Полиция не дремлет, пусть им еще пока и не сообщили о преступлении. Правда, группа контроля смешанная, две женщины и мужчина. Естественно, каждый должен досматривать только представителей своего пола… если у женщин не возникнет желания лишний раз пощупать чужого мужа.

{Мужа!}

Лишень!* Как же он об этом не подумал! Его статус. Он виден невооруженным глазом. Для некоторых этот знак – как трепало* для скотчера*! С этим надо что-то делать.

(*Значение слов, помеченных *, смотри в конце книги.)

Впрочем, так ли обязательно что-то делать? Как говорил кто-то из книжных персонажей: «Кто нам мешает, тот нам поможет!» Сейчас не важно, кто и когда это сказал. Важно, что он был ужасно умен.

Взмолившись об удаче, он отлепился от стены, изо всех сил стараясь придать своему лицу выражение напряженного тревожного внимания. Решительно, изо всех сил показывая, что ему хочется перейти на бег, направился к полицейскому посту. {Они увидят… они должны увидеть именно то, что он им покажет.}

– Мне нужна помощь! – выпалил на ходу, сбивая дыхание. – Я понимаю, что это выглядит глупо, но… я отстал!

Он все-таки не переиграл, не налетел на полицейских и не стал хвататься за них, изображая потерявшегося мальчишку. Даже сумел улыбнуться, намекая, что сам понимает глупость ситуации – взрослый человек, с соответствующим статусом, и попал в такую нелепую историю!

– Что? – женщина-полицейский, чьи нашивки изобличали высокий ранг, никак не меньше групта*, заступила ему дорогу. – Что случилось?

– Моя жена. Я, кажется, потерял мою жену. Здесь не проходила одинокая женщина… жена без спутника, но с вещами?

Буквально несколько минут назад через внешний терминал прошло несколько человек. Мужчины и женщины, со спутниками и без. Он заметил их издалека, подходя. Если хоть одна из них имела статус жены, и при ней не было мужчины, он спасен. Если нет…

– Здесь, кажется, проходила какая-то жена, – припомнила женщина-групт. – В одиночестве. Но она не заявляла о том, что у нее пропал муж!

– Понимаете, мы не так давно женаты. Я… еще не привык…к этому, – он продемонстрировал свой знак отличия и попытался улыбнуться, прекрасно зная свое главное оружие. Было время, когда он тихо ненавидел себя за свою внешность, но пришло время ею воспользоваться.

Сработало? Кажется, да. Полицейские понимающе переглянулись. Взгляд той женщины, что была помоложе, потеплел, но…

– Имя.

– Что?

– Имя вашей жены, – пояснила старшая по званию женщина, не купившаяся на его улыбку. – Мы можем дать объявление по громкой связи, и тогда…

– Умоляю, не надо! – разыгрывать испуг даже не пришлось. – Это такой скандал! Если она узнает, что я потерялся, я… наше семейное счастье будет под угрозой. Если я смогу нагнать ее незаметно, без объявлений, я по дороге придумаю адекватное объяснение, чтобы не пугать и не травмировать ее психику. Я ведь должен заботиться о душевном состоянии моей жены! Нельзя подвергать ее риску и портить настроение, понимаете?

В принципе, ни один детектор лжи не мог бы обнаружить в его словах фальши – ведь забота о душевном состоянии супруги и обязательство оберегать ее от любых моральных потрясений есть одна из обязанностей мужа. Ведь ему самому пришлось клясться в этом несколько отрезков* назад! И разве не моральным потрясением будет для его жены – его {настоящей} жены – когда она узнает, где он сейчас находится и чем занят? Нет, пусть она подольше ни о чем не подозревает. {По крайней мере, вы должны так подумать!}

Видимо, у полицейских в мозгах был где-то встроенный прибор считывания информации, потому что ему внезапно поверили. Или легенда не врет, и то, что лежит у него в кармане, действительно сработало.

– Ну, коли так… Однако, если ваша супруга все-таки обратится за помощью, мы вынуждены будем пойти ей навстречу. Будьте добры, назовите свое имя, чтобы мы могли разыскать {вас!}

Ну, к этому он был готов.

            ГЛАВА 1.

Месяц спустя. Планета Вангея.

Плац Военно-полицейской Академии Звездных Котов был залит светом солнца и экранов, транслирующих действо на целый квартал, для всех желающих. Академия славилась на весь сектор Галактики, сюда слетались тысячи и тысячи абитуриентов, но пробиться в ее ряды было абсолютно невозможно, если у тебя нет либо выдающихся данных, либо связей в военных кругах.

Трое друзей, остановившихся у ограды, где им было прекрасно видно не только часть плаца, но и два парящих в вышине экрана, то окидывали взором общий план, то поднимали глаза вверх, рассматривая показываемые крупным планом лица застывших стройными рядами новичков.

– Подумать только, два года назад… – произнес один из них.

– Два года назад, – подхватил второй.

Третий ничего не сказал, только покачал головой.

Два года назад они стояли там же, на том же самом плацу, вместе с несколькими сотнями счастливчиков, которым выпала удача дослужиться до конца. Отсев был огромным – в том наборе был отчислен до окончания срока каждый одиннадцатый. Все были уверены, что столь плохого набора не бывало в Академии последние пятьдесят лет, но кто же знал, что на долю выпускников выпадет доля еще худшая?

Два года назад их в отряде было двадцать четыре человека. Сейчас осталось только трое. Остальные были либо мертвы, либо до сих пор валялись в госпиталях, а некоторые были списаны по инвалидности – ибо, даже если тебе удалось сделать отменный протез взамен утраченной конечности и даже вырастить новый глаз, с такими «недостатками» путь в военный десант был все равно заказан. Опытные старики, прошедшие огни, воды, медные трубы и горячие точки, могли бы найти себя в качестве преподавателей и наставников, но куда податься вчерашним мальчишкам двадцати пяти лет? Только на гражданку, ибо «жизнь не кончена, и у вас есть шанс начать все сначала».

Два года назад они были уверены, что перед ними новая жизнь. Впереди их, выпускников, ждали обычные «практические» сборы в условиях, приближенных к боевым – полная имитация военных действий, разве что никого не убивают на самом деле – после чего окончательное распределение и служба на гарнизонах и границах империи. Но разразившаяся и вышедшая из-под контроля война в системе Гамма Стрельца, названная Стрелковой Заварней, положила всему этому конец. Вместо двух месяцев игрушечной войны – неполный месяц, после чего они были брошены в настоящую войну, откуда вырваться им удалось лишь две недели назад. Две недели назад в Гамме Стрельца наступило относительное затишье, которое позволило командованию спешно отправить потрепанные части в тыл для лечения и переформирования, а на их место подтянуть издалека свежие силы. По сути дела, вчерашние мальчишки, полные надежд и иллюзий, затыкали собой дыру, пока не подтянутся наемники, профессионалы и правительственные войска. И оставались на переднем крае до последнего.

Два года назад они улетали отсюда юношами, сейчас вернулись мужчинами и не могли удержаться от усмешек, глядя на показываемые крупным планом лица курсантов нового набора.

– Дотянут? – подумал вслух один, перебегая взглядом с лица на лицо.

– Не должны, – ответил второй. – Не успеют. Минимум полгода их нельзя будет никуда дергать, а там…

– Закончится Заварня – начнется что-нибудь другое, – вставил третий. – Могут и не дотянуть.

– Девушек много, – подсчитал первый. – Восемь из ста.

– Тебе бы только о девушках думать, Цезарь, – промолвил второй.

– А что не так, Рой? – парировал тот. – Они…

– Они бывают разными, – перебил Рой. – Тебе ли не знать?

– А как же! Это ты у нас однолюб, все ищешь ту единственную и неповторимую, которая согласна ждать, терпеть и верить, несмотря ни на что. А мы-то с Леоном знаем, что наша жизнь чертовски коротка – сегодня ты жив и здоров, идешь по улице и улыбаешься людям, а завтра в бой и от тебя может остаться кровавая каша, не подлежащая восстановлению. Нет, жить надо здесь и сейчас, пока можешь! И, во всяком случае, не строить долгосрочных планов с женитьбой. Если еще и детишек наделать…

– А чем тебе дети-то помешали?

– Как – чем? Это же ответственность!

– Вернее сказать – «обуза»?

– Говори, как хочешь, командир, – отвернулся Цезарь, обрывая разговор, который грозился закончиться ссорой. – А мое мнение ты знаешь.

Третий, Леон, на которого оба спорщика то и дело посматривали, лишь молча пожал плечами. В их тройке именно Леон Ларсон был тем фундаментом, на котором крепилась их дружба. Он никогда не спорил, не спешил отстаивать свое мнение, не лез с непрошенными советами, а просто молча делал свое дело. Когда после первой же атаки одного из них, Роя Линка, рекомендовали в командиры взвода, возмущался только Цезарь – мол, не рановато ли звания раздавать? – а Леон лишь пожал плечами и обратился к Рою: «Ну, что прикажешь, командир?» И Цезарь сник.

Спор увял сам собой, как всегда бывает, когда спорщики знают, что тут может быть два мнения. В той первой атаке, после которой Рой Линк стал взводным, их было три десятка человек. Сейчас в строю осталось трое. Еще семеро должны были вернуться в армию после лечения, но для остальных путь назад был закрыт навсегда. И тут поневоле задумаешься, что лучше – спешить жить, как Цезарь Тит, или не торопиться и спокойно ждать своего часа, как Рой Линк.

Громкий аккорд привлек их внимание. Церемония принятия новичков завершалась. Один за другим курсанты выходили из строя и, приблизившись к командующим, приносили присягу, после чего им вручали индивидуальные значки. Трое друзей невольно замолкли, всматриваясь в лица, словно выбирали тех, кому через два года придется передавать эстафету. Разные черты лиц, разные цвет кожи, волос и глаз, разные фигуры и пропорции – в Академию принимали курсантов со всего сектора Галактики и тут были представители практически всех миров. Всех человеческих миров. В обычной жизни они были разными, но здесь и сейчас, в одинаковой серо-зеленой форме, замершие в одинаковых позах, с одинаковым напряжением на лицах, они казались близнецами. Даже в их движениях, когда они один за другим выходили из строя и читали текст присяги, тоже было что-то, делавшее их многоголовой, многорукой безликой массой. Человеческим материалом.

Трех друзей одновременно посетила одна и та же мысль – о толпе, груде винтиков войны, которая никогда не перестает. Империя воевала всегда – то расширяя свои границы, то усмиряя покоренные звездные системы, то ввязываясь в чужие конфликты, если это хоть каким-то боком могло затронуть ее интересы в будущем. Не только на Вангее – еще в семи системах существовали военные академии, ежегодно выпускавшие по нескольку тысяч отменно подготовленных профессионалов. И это не считая «обычных» военных курсов, которые в обязательном порядке имелись практически в каждой системе, а также полицейских академий, которые в любой момент могли быть перепрофилированы в те же самые военные училища. Несмотря на развитие науки и техники, армии по-прежнему требовались люди – те, кто сделал войну своей профессией. Так было и так будет, ибо пока существует человечество, оно не прекратит воевать.