***
После обеда делать оказалось абсолютно нечего. Федор решил, что раз уж он стал курортником, то ежедневный моцион совсем не помешает.
Выйдя в сад, он опять направился по знакомой тропе.
- Эй, Федя, погоди, - раздался сзади знакомый голос. Его нагнал Костян. Выглядел он ничуть не менее жизнерадостным и активным. - Ты куда намылился?
- Да вот, пройтись хочу. Сначала к источнику, а потом…
- Я с тобой, - решил Суслов. - Прогуляюсь, осмотрюсь.
Странно, но разговоров о Веронике он больше не заводил – видно, крепко на нее обиделся - только расспрашивал Федора о порядках в пансионе. Пожаловался на то, что весной «руку надорвал», вот и приехал лечить.
Они дошли до скалы. Удивительно, но мусора и осколков около источника уже не было - кто-то успел их убрать.
- Вонючая какая, - задумчиво произнес Костян, глядя на воду. - И горячая… Прям самовар. Хорошо бы окунуться. Ты как?
- Не советую, - покачал головой Федор. - Вчера один отдыхающий утонул. Правда, не тут, а в бассейне. Но все равно - опасно.
- Отдыхающий? - насторожился Костян. - Фамилию не знаешь?
- Лисовец. Александр Николаевич Лисовец. Было ему уже около пятидесяти, но выглядел крепким мужиком.
- Ни хрена себе… - протянул Суслов и сплюнул в воду. - И как он, того?...
- Похоже, поскользнулся и ударился головой. А потом свалился в бассейн. Но странно - говорят, он был очень осторожный товарищ.
- А точно утонул? Ты сам видел?
- Точно, плавал лицом вниз, в халате.
- Не, я не к тому... Может, ему помогли утонуть? А? Хозяин какой-то тут подозрительный. Тебе не показалось? Авторитетный, по ходу...
- Не знаю. Хозяин, как хозяин. А как этот Лисовец тонул – я не видел. Да и никто другой. Если бы видели – вытащили бы, наверное.
- Или не вытащили. Оно всякое бывает, - хмыкнул Костян. - Вот ведь блин… Живешь, живешь, а потом бац - и кранты настали. Перо под ребро засунули, или виском о каменный угол... Он опять смачно плюнул в воду.
Воронов пожал плечами. Он давно понял, что жизнь имеет свойство прерываться внезапно. И относился к этому философски. Но компания Костяна тяготила его все сильнее. Особенно эти плевки в источник.
Обратно они вернулись, не заходя в деревню, просто прогулялись по склону. Всю дорогу Суслов скакал козликом, но несколько раз Федор замечал, что он о чем-то усиленно размышляет. А ещё новый знакомый цепким взглядом оглядывал окрестности, словно прикидывая что-то.
***
Настроение обитателей пансиона «Горячий ключ» после вчерашнего происшествия почти не изменилось. Да, собственно, кому было дело до смерти практически незнакомого человека? Даже в бассейн Леонард Леонардович после обеда отправился – не пропадать же процедурам из-за того, что там вчера кто-то утонул? Воду заменили, бассейн вымыли. Каких только ужасов не случалось за всю историю человечества в том самом месте, где мы спим и едим, работаем и отдыхаем... В Ялте, как слышал Федор во время последней поездки на этот курорт, переоборудовали под гостиницу бывший морг. И ничего, живут люди, да еще и радуются, наверное. Центр города, как-никак.
Но все равно, пансион уже не казался таким уютным, как раньше. А после процедур Воронову постоянно хотелось на воздух – словно целебная вода не только лечила, но и душила. Как говорила старуха-абхазка: тело лечит, а жизнь отнимает? Не так, конечно, чувствовал он себя хорошо – только было отчего-то грустно. То ли от недосыпа в прошлую ночь, то ли оттого, что хотелось дружеского общения – а вокруг были чужие, не слишком добрые люди. Этот пошлый Костян, самонадеянная эгоистичная Вероника, приставучая Зина, жеманная госпожа Зыбкина и ее супруг, Леонард Леонардович – вроде бы, и неплохой всем мужчина, но какой-то аморфный, словно бы ненастоящий... Седой кудрявый серафим.
