На этот раз Федор пошел не по тропе, а по дороге. И правильно сделал - она вывела его прямо на единственную улицу.
Деревня жила своей жизнью. Паслись у заборов овцы и ушастые ослики, бегали черноглазые кудрявые ребятишки. На перекрестке стоял столик, уставленный бутылками с разноцветными жидкостями. Поодаль, в тени сидел на складном стульчике степенный дедок в войлочной шапке и играл сам с собой в нарды.
- Вино продаете, дедушка? – поинтересовался Федор.
- И вино, и настойки... - аксакал поднял голову и усмехнулся, демонстрируя редкую сохранность зубов. - И продаю, и пробовать даю. У меня – лучшие травяные настойки, знающие люди из Тепловодска покупать приезжают. Можешь спросить - старого Али там все знают. Сам травы собираю, сам настойки делаю... И вино есть – с горных виноградников: красное - сладкое, белое - сухое. Песня, не вино. Выпьешь - душа радуется, силы прибавляются.
- А какие у вас развлечения в деревне есть? - поинтересовался Федор, доставая бумажник.
- Тут развлечений на свою голову лучше не искать, - не очень одобрительно заметил старик. – Или работать надо, или отдыхать. В ванне полежать, телевизор посмотреть... Хорошая штука – телевизор.
О телевизоре старик говорил с таким энтузиазмом, что было ясно – это чудо техники появилось у него дома не слишком давно.
Воронов купил две бутылки вина и одну - настойки. Напиваться он не собирался, но цена была смешная, а ходить сюда каждый раз... Вдруг пригодится? Позвякивая бутылками в пакете, он отправился обратно в пансион. И где-то на середине пути услышал за спиной рычание.
По коже побежали мурашки. Стараясь не делать резких движений, Федор обернулся. На обочине дороги стояла собака, похожую на ту, с которой он уже встречался неподалеку от источника. Только эта казалась еще крупнее, а морда и бок ее были подраны и покрыты засохшей кровью. Просто собака Баскервилей какая-то.
- Чего тебе? – по возможности ласково спросил Воронов.
Собака лишь оскалилась, показав крупные зубы. Словно бы усмехнулась.
- Эй, ничего плохого я тебе не сделаю, - заявил Федор, аккуратно извлекая из пакета бутылку. Ею можно дать зверю по морде. Не получится – разбить о землю, выйдет хорошая "розочка". Эх, ни палки, ни ножа нет... Голыми руками с такой псиной не справиться. Волкодав...
Собака рыкнула еще раз и сделала шаг вперед. Воронов отступил назад – пока пускать в ход бутылку было рано – может быть, удастся договориться так?
- Шел бы ты, песик...
Федор опустил глаза к земле, помня, что прямой взгляд часто расценивается зверями, как вызов. Нечего играть с псом в гляделки. А когда поднял – животное уже исчезло, скрылось в каких-то кустах.
"Надо будет вырезать себя палку-трость, - решил Воронов. – И ходить по горам удобнее, и от собак отбиваться, при случае. Тут, похоже, не один пес без привязи бродит".
Не успел он пройти и ста метров, как позади и в стороне послышался рык, громкий лай, какие-то нецензурные выкрики... А потом загрохотали выстрелы: один, другой, третий... Но лай не прекращался. Вновь закричал мужчина – громко, отчаянно. Лай начал удаляться... Потом раздался еще один крик – пронзительный и страшный. И наступила тишина.
- Дикий край, - высказался Федор вслух. – Дикие нравы. Интересно, у них что, ружья с тремя стволами? Или там было несколько человек?
В последнее не очень-то верилось. Несколько взрослых мужчин могут забить любого пса прикладами – не говоря уж о том, что убить его тремя выстрелами. Или там была целая стая собак? Вполне возможно, раз он уже двух успел встретить. И… что-то не так было во всем этом происшествии.
