Вот и гулял Федор по саду, думая о пациентах пансиона, а еще о том, что осенью здесь, наверное, еще лучше, чем в начале лета. Размышления его прервал рык:
- Проститутка!
Потом послышалась звонкая плюха, визг, топот... Растрепанная Вероника вылетела на дорожку из-за кустов. Следом мчался Костян – на щеке его хорошо угадывался отпечаток пятерни и были видны свежие царапины.
- Стой, гадина! – орал он.
- Эй, эй, ты чего? – Воронов загородил Суслову дорогу. – Совсем с ума сошел?
- Я тебе покажу, с ума сошел, - прошипел Константин, уже замахиваясь для удара, но вовремя опомнился. – Не лезь не в свое дело!
- В какое еще дело? Ты что на женщин нападаешь? – Воронов начал злиться.
- Я на нее нападаю? Да она меня первая по морде... а потом, кошка драная, расцарапала вот! Попадешься ты мне еще...
- Подонок! – прошипела из-за плеча Воронова Ника.
- Я тебе сейчас покажу подонка! Ты у меня...
- Стоп, стоп! Константин, ты же сам говорил – хозяин в авторитете... Ты вылететь отсюда хочешь? – попытался объяснится с молодым человеком на его языке Федор.
- Хозяином грозит, - вновь подала голос Вероника. – Нет, чтобы самому женщину защитить.
- Да что мне с ним, драться, что ли? – возмутился Федор.
- Нет, можно просто посмотреть, как он меня будет насиловать и убивать! Вы не стесняйтесь, Федор Алексеевич!
Тут в поведении Константина произошла разительная перемена. Он словно бы что-то вспомнил, плюнул себе под ноги и сказал:
- Ладно, я ее пальцем не трону. Только пусть больше под ноги не попадается!
- И не подумаю от тебя прятаться! Это ты меня десятой дорогой обходи...
- Ну, я сказал. Что не так – пеняй на себя.
Константин развернулся и ушел куда-то вглубь сада.
- Видели, сволочь какая? – возмущенно спросила Вероника. – Руки распустил, деньги предлагал. А потом еще и проституткой обозвал.
Воронов усмехнулся про себя – это уже было забавно. И даже открыл рот, чтобы спросить: "И много предлагал?" Но понял, что так недолго получить по физиономии и самому, и сказал не то, что планировал:
- И много... времени до ужина осталось?
- Час еще... А что? Спешите ретироваться? Боитесь с ним связываться?
- Связался уже. И никого я не боюсь. Может, лучше сходим, прогуляемся, нервы успокоим?
- Это вы показываете, какой храбрый? Или опять ухаживать пытаетесь? Мало вам Зины... Никуда я с вами не пойду! Все мужики одинаковые.
Воронов промолчал и укоризненно посмотрел на Нику.
- Ладно, что уж там... – смягчилась она. - Вы мне объясните лучше, чего этот Костян по всему пансиону рыщет?
- Скучно ему, наверное.
- Нет, высматривает все время что-то... И меня сначала расспрашивал о погибшем Александре Ивановиче - что да как. А потом уже приставать начал.
Воронов пожал плечами. Мало ли, что интересует людей. Особенно таких прощелыг, как этот Суслов.
***
После сытного и спокойного ужина, во время которого Вероника не проронила ни слова, Зина вела себя подозрительно скромно, а Константин вообще не пришел, Воронов решил все же сходить в деревню. Сегодня красного вина не подали, а выпить хотелось. Не то, чтобы Воронов не мог помыслить жизнь без бутылки. Но сейчас пришло такое настроение: запастись алкоголем (по возможности хорошим), напроситься в гости к присмиревшей Веронике (не одному же пить) или пригласить её и посидеть – просто тихо и спокойно посидеть. Остаться у девушки на ночь – это уже из области несбыточных мечтаний. Да и желания особого нет. Жаль, конечно, что у медсестры Наташи обнаружился жених – статный абхазец, который встретил ее после работы на мотоцикле и ревниво сверкал глазами по сторонам, пока девушка усаживалась позади него.
