Сдернув с кровати покрывало и взбив подушки, он обернулся и увидел на пороге спальни закутанную в плед Нику. Она стояла покачиваясь, с закрытыми глазами.
- Ложись, - улыбнулся он.
На ходу она, не открывая глаз, чмокнула Федора в щеку и взмахнула рукой, показывая, что ему надо удалиться.
Озадаченный Воронов вышел в гостиную и уставился на закрывшуюся дверь спальни. Совершенно непонятно было – имела ли в виду девушка своим поцелуем что-нибудь? Или он, как любой мужчина, слишком много задумывается над тем, что ровным счетом ничего не значит? Вот Костян Суслов – тема, достойная внимания. Что означало его появление в саду, так напугавшее Веронику? Жив ли он, или бродит по окрестностям как зомби или бесплотный дух?
В подобные вещи Федор не верил, но ведь он своими глазами видел Суслова мертвым. Мертвее не бывает.
И вообще - хватит об этом - жив, не жив… Почему это должно его волновать? Можно подумать, что других вещей для переживания у него нет.
Вновь начался дождь. Воронов подошел к окну, выглянул в сад. Никого и ничего. Только тускло светились фонари и ветки колыхались под тяжелыми каплями.
Закрыв окно, Федор понял, что сильно продрог и хочет спать. На всякий случай проверил, заперт ли номер. Можно было ложиться. Только вот укрыться нечем - плед с дивана Ника унесла с собой.
На цыпочках Воронов вошел в спальню. Ника сладко спала, укрывшись с головой – и одеялом, и пледом. Стаскивать с нее плед было как-то не по-джентльменски. Но и мерзнуть самому... На двуспальной кровати, кстати, было полно места. А на диване и вытянуться толком нельзя... Чем не повод?
Чувствуя себя негодяем, навязывающим свое общество беззащитной, испуганной девушке, Федор скинул куртку от спортивного костюма и прилег на кровать.
- Пусти под одеяло, а? – шепотом попросил он. – Я не буду приставать. Замерз очень.
Девушка молчала.
- Ника! Мне холодно! Хоть плед дай.
Никакой реакции. Так крепко спит? Или что-то случилось? Воронов даже испугался. Протянул руку, дотронулся до щеки девушки. Провел по ней пальцами. Теплая…
- Залезай, - сонно пробормотала она.
Просить дважды Федора не пришлось. Он юркнул под одеяло и прошептал:
- Между прочим, я ничего плохого в виду не имел. На маршруте все вместе спят – и мужчины, и женщины. Без всяких посторонних мыслей. Чтобы согреться. Тут такие холодные ночи...
- Да? Ты же у нас альпинист, - мурлыкнула Ника. – Слушай, а в платановой роще ты меня даже не поцеловал ни разу... Что, не хотелось?
- Тебя поцелуешь, - проворчал Воронов. – Потом с поцарапанной физиономией ходить.
- Я и правда выгляжу такой стервой?
- Нет, что ты... Ты очень милая, на самом деле... Это у тебя защитная реакция, наверное. Как у всякой красивой девушки.
- Спасибо, - прошептала Ника, прижавшись к нему под одеялом. Федору сразу стало тепло, даже жарко. Нежные губы скользнули по его щеке. – Какой ты колючий... Но славный... И царапаться я не стану…
***
Федор лежал в ванне, блаженно улыбаясь. Ерунда все это – разгуливающие под луной мертвецы, бешеные собаки-оборотни, древние легенды и темное колдовство... С утра встало солнце, и все страхи словно рукой сняло. Что только не привидится под сумеречным небом, когда на душе мрачно и тоскливо.
- Вам хорошо, Федор Алексеевич? – раздался бодрый голос медсестры Наташи из коридора.
- Да, мне очень хорошо.
Воронов прикрыл глаза, вспоминая Веронику. Не девушка – сказка... Даже находиться с ней под одной крышей – радость. А сейчас она где-то неподалеку. Тоже принимает ванну. Интересно, думает ли о нем? Федор, не открывая глаз, улыбнулся. Со стороны это выглядело довольно глупо, и любому было ясно, что альпинист самым натуральным образом влюбился. Только что песни не поет.
