Кавинант встретился с ней глазами, и теперь ему стала понятна печальная решимость ее взгляда. Она боялась и не верила, что останется жива и сможет вернуться к своей семье. Ему неожиданно стало жаль ее. Не вполне понимая, что говорит, Кавинант попытался успокоить Этиаран.
– Дела не так плохи, как могли бы быть. Пещерник нашел Посох Закона, но, насколько я понял, он не знает толком, как им пользоваться. Лорды должны как-нибудь отобрать у него посох.
Но попытка Кавинанта не удалась. Этиаран еще больше помрачнела и сказала:
– Значит, жизнь Страны сейчас – в скорости наших ног. Увы, мы не можем обратиться за помощью к ранихинам. Ранихийцы не проявляют особого сочувствия к делам Страны, и с незапамятных времен на ранихинах не ездит никто, кроме Лордов и Стражи Крови. Нам придется идти пешком, Томас Кавинант, а до Ревлстона – триста долгих лиг. Высохла ли ваша одежда? Нам пора отправляться в путь.
Кавинант был готов, ему хотелось убраться подальше от этого места.
Он поднялся и сказал:
– Прекрасно. Идемте.
Тем не менее во взгляде Этиаран, когда он поднялся, появилась какая-то нерешительность. Тихим голосом, словно пересиливая себя, она сказала:
– Доверяете ли вы мне быть вашим проводником, Томас Кавинант?
Вы не знаете меня. Я училась в лосраате, но справилась не со всем, с чем требовалось.
Выражение ее голоса, казалось, подразумевало не то, что на нее нельзя было положиться, а то, что он имел право судить ее. Но ему было не до этого. – Я вам доверяю, – пробормотал он. – А почему бы и нет? Вы сами сказали… – Он запнулся, потом все же нашелся. – Вы сами сказали, что я пришел, чтобы спасти или уничтожить Страну.
– Это правда, – сказала Этиаран просто. – Но вы не похожи на слугу Серого Убийцы. Сердце предсказывает мне, что будущее Страны – в том, чтобы поверить вам, на счастье или на беду.
– Тогда вперед, – он взял рюкзак, который протянула ему Этиаран, и накинул лямки на плечи. Но прежде, чем надеть свой рюкзак, женщина опустилась на колени перед лежащим на песке гравием и начала водить над ним руками, издавая какое-то низкое гудение – тихий напев, довольно нескладно звучащий в ее исполнении, словно он был для нее непривычен. Под волнообразными движениями ее рук желтый свет угас. В мгновение ока камни превратились в бледно-серую гальку, словно Этиаран убаюкала их и они уснули. Когда они остыли, женщина собрала их в светильник, закрыла его и положила в свой рюкзак.
Это зрелище напомнило Кавинанту обо всем, что было ему неясно в этом сне. Когда Этиаран встала, он сказал:
– Мне потребуется лишь одно. Я хочу, чтобы вы рассказали мне… Рассказали все о лосраате, и о Лордах, и обо всем, что я попрошу, – и, поскольку объяснить свою просьбу он не мог, то неубедительно добавил: – Так мне легче будет скоротать время.
Бросив на Кавинанта насмешливый взгляд, Этиаран закинула на спину свой рюкзак.
– Вы странный, Томас Кавинант. Мне кажется, вам слишком не терпится убедиться в моем неведении. Но о том, что мне известно, я вам расскажу – хотя, если бы не ваше одеяние и речь, я бы ни за что не поверила, что вы никогда не были в Стране. А теперь идемте. Этим утром нам по дороге в изобилии будут встречаться драгоценные ягоды, так что о завтраке можно не беспокоиться. Съестные припасы лучше поберечь пока на всякий случай. Кавинант кивнул и начал взбираться следом за Этиаран по склону ущелья. Он был рад, что снова движется, и путь казался ему легким. Вскоре они были уже внизу, у реки, и приближались к мосту.
