– Для меня вы закрыты, – повторила она. – Я не знаю даже, здоровы вы или больны.
Он посмотрел на нее, рассеянно моргая, и вдруг понял, что она, сама того не подозревая, дала ему шанс рассказать ей о его болезни. И он воспользовался этой возможностью – сейчас он был достаточно зол для этого. Проигнорировав свое непонимание, он проговорил:
– Разумеется, болен. Я же прокаженный.
Услышав это, Этиаран застонала, словно он только что сознался в преступлении.
– О, горе Стране! Ведь вы повелеваете Дикой Магией и можете уничтожить нас всех!
– Может, вы оставите это в покое? – размахивая левой рукой, крикнул он. – Это всего лишь кольцо. И оно напоминает мне обо всем, без чего я вынужден жить. В нем не больше… не больше дикой магии… Чем в камне. – Земля – источник всей силы Страны, – прошептала Этиаран.
Кавинант с трудом удержался от того, чтобы не выкрикнуть ей в лицо все свои печали. Она не смотрела на него, реагируя на его слова так, словно они означали нечто другое, не то, что он хотел ими выразить.
– Минутку, – сказал Кавинант. – Давайте выясним это сразу. Я сказал, что я болен. Что означает это для вас? Неужели в этом вашем мире нет даже болезней?
В следующее мгновение ее губы повторили его слово «болезни». Потом внезапный страх сковал ее лицо, и взгляд ее остановился на чем-то позади левого плеча Кавинанта.
Он повернулся, чтобы посмотреть, что так испугало ее. Сзади ничего не было, но скользнув взглядом по западному краю расщелины, он услышал какое-то царапанье и увидел, как вниз скатываются мелкие камешки и куски глины.
– Погоня! – воскликнула Этиаран. – Бежим! Бежим!
Тревога в ее голосе заставила Кавинанта мгновенно повиноваться; он повернулся и, изо всех сил стараясь не отставать, бросился следом за Этиаран по расщелине.
На мгновение он забыл об усталости, о тяжести рюкзака, о жаре.
Задыхаясь, он бежал за Этиаран по пятам так, словно слышал пыхтение преследователя. Вскоре он почувствовал, что его легкие словно разрываются от напряжения, и он стал терять равновесие. Когда он споткнулся, его изможденное тело едва не рухнуло на землю.
Этиаран прокричала:
– Бежим! – Но она на мгновение остановилась и, дрожа, оглянулась, чтобы увидеть погоню.
Скачущая фигура мелькнула над краем расщелины и упала вниз, на Кавинанта. Он метнулся прочь от этого тяжелого тела и вскинул вверх руки, защищаясь от преследователя.
Пролетая мимо, нападавший задел тыльную сторону ладони Кавинанта ножом. Ударившись о землю, он перекатился через голову, вскочил на ноги, повернувшись спиной к восточной стене расщелины, и угрожающе выставил вперед руки, в одной из которых был зажат нож.
Солнце словно бы выгравировало с предельной остротой все детали представшей перед Кавинантом картины. Он видел шероховатые стены, тени под ними, подобные ротовым отверстиям.
Нападавшим был молодой человек с мощным телосложением и темными волосами – без сомнения, житель подкаменья, хотя гораздо выше многих. Нож его был выточен из камня, а одежда на плечах украшена фамильной эмблемой – перекрещивающимися молниями. Ярость и ненависть так изменили его черты, что череп словно бы раскололся.
– Губитель! – воскликнул он. – Насильник!
Он приближался, размахивая ножом. Кавинант был вынужден отступать до тех пор, пока не оказался по щиколотку в ручье, в холодной воде. Этиаран бежала к ним, хотя была слишком далеко, чтобы успеть очутиться между Кавинантом и ножом.
