Шари немного успокоилась, а вот Дональд, наоборот насторожился и выглядел недовольным.
– Туда вообще можно съездить посмотреть? Мы можем отвезти тебя самостоятельно.
– Нет… я так не думаю… я спросил его об этом. Он только сказал, что невозможно описать, надо увидеть, – ответил я, засовывая руку в карман. – Кстати он дал мне фотографии и номер телефона директора. Вы можете позвонить туда и все разузнать.
Я вытащил карточки и поспешно передал Дональду. Я нервничал. Дональд быстро их рассмотрел и, прищурившись, глянул на меня.
– Я вообще не хочу менять тебе школу, – пробурчал он. – Сколько стоит? Там опасно.
– Нисколько. Судя по его словам, там все по-другому. Может, вообще деньги им не нужны. Ну пожалуйста! Вы не представляете, как мне сложно здесь. Я устал быть один, – выпалил я с надеждой. Если они разрешат мне туда перейти, я прощу им все недомолвки! Ну, может, почти все.
– Ох, чую неладное, – проворчал дядя, исподлобья переводя взгляд с меня на Шари. – Знаю я этих волшебников… или кто там они, – я понял, что он специально избегает слова «оборотень», чтобы не злить меня еще больше.
Пока дядя возился с карточками, тетя пристально на меня посмотрела, а потом спросила:
– Тебе действительно это так важно? Но ведь ты ничего не знаешь про ту школу. Вероятно, там будет не лучше. Один, без нас…
– Я хочу туда больше, чем хочу твоих блинов, – через силу улыбнулся я. – А твои блины – это самое лучшее, что может быть на земле. И хуже, чем в этой школе точно не будет.
– Но ты не любишь перемены, – вскинула бровь тетя, – помнишь, как ты был недоволен, что мы сюда переехали.
– Пора меняться, – ответил я и еще раз улыбнулся, – тем более, если это необходимо.
Дональд подошел к Шари и подергал за рукав.
– Нужно поговорить, – прошептал он и, глянув на меня, добавил, – одним.
Они вышли в коридор.
Я остался один, изнывая от нетерпения и щипая от волнения бумажную салфетку. Минут через двадцать-тридцать (хотя, мне показалось, что через целую вечность) вернулись тетя с дядей. Я перестал терзать салфетку и выжидательно на них уставился. На лице Шари читалось облегчение и спокойствие.
– Радуйся, парень, – обратился ко мне дядя и похлопал по плечу, – на следующей неделе за тобой заедут и отвезут в новую школу.
Не знаю, о чем они говорили, но видимо, они еще и успели позвонить в школу и обо всем договориться.
Я еле дождался следующей недели. Как только зазвенел будильник, я вскочил и стал собирать чемодан. На дно я уложил свою самую любимую одежду, зубную щетку и пасту. Туда же отправились книги и фотография моих родителей – они разбились на самолете во время бури, когда я был еще младенцем. В рюкзак я запихнул несколько тетрадок, ручку, карандаш, телефон, пару злаковых батончиков и папку со всеми нужными документами, которую накануне собрала мне Шари. Все это я собрал за пять минут, выскочил из комнаты, спустился вниз и вышел во двор. У дома, на обочине стоял помятый темно-синий автомобиль. Я увидел, как дядя разговаривает с водителем. Это была женщина.
– Да как тут расписаться? – сердился Дональд, раздраженно тыкая в экран планшета. Шари заглядывала через его плечо на экран.
– Сначала нажмите на кнопку в правом верхнем углу, – проговорила женщина, как будто прошипела. Она куда-то ткнула на экран, и дядя, благодарно кивнув, поставил размашистую подпись. Женщина облегченно и немного раздраженно выдохнула и забрала у Дональда планшет. Рукав ее футболки закатался, и я увидел татуировки. Нет, не татуировки, а… змеиная кожа? Я чуть не подавился. Заметив меня, женщина прищурилась и приветливо улыбнулась. Дядя обернулся и весело кивнул мне.
