Женщина вскочила с кресла и быстро подошла к каминной полке. Выудив оттуда красную бархатную шкатулку, она достала из ее недр потрясающей красоты цепочку. Тонкое и невесомое изделие, словно сотканное из воздуха, сверкало и струилось между пальцев, бликуя под солнечными лучами. Серебристые, практически белые, звенья, отлитые в форме чередующихся шариков, продолговатых капелек и многоугольников, выглядели необычно и завораживающе. Я сразу оценила, как великолепно эта цепочка подошла бы к амулету Ониса. Мила протянула мне потенциальное вознаграждение, давая посмаковать его и увеличивая тем самым шансы на сделку.
— Это белое золото. Эльфийская работа, — подкрепила она наживку заманчивым описанием.
Не питавшая ранее особого интереса к украшениям, я отметила, что не могу сопротивляться желанию его заполучить. Было ли это желание моим собственным или драгоценностей жаждал известный к ним страстью поселившийся внутри меня зверь? Какое теперь это имело значение?.. К тому же разве оборотень сильнее дракона?
— А труп вурдалака можете потом козе своей скормить, — предложила щедрая нанимательница. — Конечно, если сами полакомиться не захотите…
***
Закончив чаепитие и согласившись на ночное свидание с чудищем, я покинула попову обитель и, пройдя насквозь круглую площадь, в центре которой стоял памятник самой значимой для деревни персоны — деревянный соловей, очутилась у ворот дома старосты. Жилье Якуба, на удивление, ничем примечательным не отличалось, представляя собой бывалый сруб, местами пошарпанный грузом лет. Крыльцо опутали беспорядочно переплетающиеся ветви декоративного винограда. Входная дверь была приоткрыта — прошло не меньше двух часов с момента, как я окончила трудиться, и местные вернулись к привычным делам. Я громко откашлялась в кулак, привлекая внимание.
— А-а-а, это вы, госпожа ведьма, — показался в щели староста, который за время недолгой разлуки стал заметно учтивее. — Проходите, проходите.
После однократного удачного опыта я без тени стеснения вошла внутрь вместе с козой.
— Я только с поля — не нашел вас там и вернулся. Вот, на что и уславливались, — мужчина протянул мне сжатую в кулак руку, и звонкие монеты плюхнулись в мою ладонь.
— А где тут у вас домашним скотом торгуют? — оставшуюся часть дня я собиралась посвятить своей основной цели визита в Соловки.
Глава вывел меня обратно на крыльцо:
— За площадью, четверть версты на восток пройдите. Там и торговые ряды будут. Только черную козу из рук ведьмы купить — себе дороже. Не удивляйтесь, коли животное ваше не будет оценено по достоинству, — честно предупредил меня Якуб.
Делать было все равно нечего, и я отправилась на местный рынок. Три длинных ряда деревянных столов по большей части пустовали. У самого входа расположился заезжий торговец, разместив на прилавке товар, который сами Соловки не производили, — свежий урожай овощей и фруктов, взращенный на магии в середине весны. Цена была заоблачной, качество спорным (польза и вред от вмешательства волшебных порошков в аграрное производство так и не были толком изучены), спрос — соответствующим. Рядом примкнулась оружейная лавка, а следом за ней — ткани, специи и украшения. На самом отшибе стоял ветхий дедок, предлагавший услуги бытовой ворожбы. И несмотря на то, что чародейского амулета на нем не было, покупатели обходили старца стороной. Колдовства в Соловках побаивались.
