Мод стремительно подошла к одному из окон и попыталась оттащить в сторону
тяжелые шторы. Они не поддались. Мод дергала и дергала, и наконец темный бархат
чуть сдвинулся, а потом раздался скрип и хруст. Мод едва успела сделать шаг
назад, как длинная портьера упала на пол вместе с карнизом, переломившимся
пополам. В воздух взметнулись миллионы крошечных пылинок, и Мод, по
неосторожности сделавшая вдох, тут же подавилась кашлем. Видимо, деревянный
карниз так рассохся за два столетия — вроде бы Артур говорил, что это крыло
было заперто то ли с начала, то ли с середины XIX века, — что стоило Мод
применить чуть больше усилий, и он не выдержал.
Зато комнату теперь заливал яркий свет. Мод отвернулась от окна,
выходившего на стрелку мыса, вдававшегося в морской простор, и поняла, что
ошиблась: то, что она приняла за картон, на самом деле оказалось холстами. Все
они были отвернуты к стене.
Сначала Мод подошла к столу и увидела, что он завален кисточками и тюбиками
с краской. Мастерская! Надо же. В восточном крыле оказалась запертая
мастерская. Интересно, кто написал все эти картины. Их здесь было не меньше
дюжины. Мод взяла первую и повернула к себе. С холста на нее смотрел тот самый
мыс, который она только что разглядывала за окном. Мод поставила картину под
окно и поразилось: две абсолютно одинаковые работы — одна создана природой, другая
— человеком. Идентичны, будто это и не картина вовсе, а фотография. Даже,
кажется, время года было одним и тем же. На картине, как и на мысу пробивался зеленый
пушок весенней травы. Правда, на картине краски были бледнее, чем у пейзажа за
окном. Мод сразу догадалась почему. Она выудила из кармана блейзера маленькую
упаковку бумажных платочков, достала один и осторожно протерла им полотно. Так
и есть — пыль исчезла, а картина засияла красками, по яркости ничем не уступая
тем, что создала природа.
Кто-то очень талантливый трудился здесь. Мод внимательно осмотрела картину,
но не нашла подписи. Жаль. Было бы здорово узнать, кто же автор этой картины и
наверняка — всех остальных.
Мод вернулась к стене и перевернула следующий холст. Здесь было изображено
море — спокойная синяя гладь простиралась до самого горизонта. На следующей
картине был изображен какой-то парк: буйство цветов и зелени, прозрачные
струйки фонтана. Может, это и есть заброшенный парк Карлайл-Холла? С еще одной
картины на Мод взирала девушка. От ее красоты у Мод перехватило дух: девушка
была изображена по пояс; в простом белом платье, неглубокое декольте чуть
приоткрывало грудь, прекрасное лицо с румянцем на щеках, огромные темные глаза
взирали на смотрящего так, будто радовались встрече; на губах девушки играла
легкая улыбка. Мод смотрела на такое доброе, милое лицо, и ей казалось, что она
уже встречалась с девушкой с портрета. Интересно, кто это? Но опять никаких
подписей Мод не обнаружила.
От следующей картины у Мод по коже пробежал холодок. Она была не похожа на
те, что она уже успела посмотреть, но чувствовалась рука одного и того же
художника. Это снова был пляж. Пляж, что простирался сразу под утесом, за
Карлайл-Холлом. Однако теперь он был изображен ночью. Огромные волны вздымались
у берега, несясь к нему, чтобы обрушить свою мощь. А на кромке песка стояла
крохотная фигурка ребенка в длинной сорочке. Малыш был прозрачным, словно
призрачным. Он смотрел на подбирающиеся к берегу волны. Мод почувствовала, как у
нее перехватило дыхание: когда волна обрушит свою силу на берег, она
обязательно смоет малыша и утащит его за собой в черную бездну. Почему он стоит
там, глупенький? Почему не убегает? Мод стало страшно, но она никак не могла
оторвать взгляда от картины. Она все ждала и ждала, что же произойдет дальше,
погибнет ли этот призрачный мальчик или все же сумеет убежать от накатившей
волны?
