— А ты можешь не напоминать мне о нем, Троюродная?
Арлена колдует над моим платьем.
— Так и не могу понять: ты Неро ненавидишь или ты в него влюблена?
Я просто молча отворачиваюсь.
Не влюблена. Конечно не влюблена.
Я все еще не могу простить Неро то странное чувство невесомости во время танца.
Мою ярость и беспомощность вместе с каким-то невозможным предательским удовольствием.
Мое тело прижималось к его телу, голая кожа к коже...
Не было ничего подобного.
А кажется, словно было.
И если бы Неро управлял в танце не моими руками и ногами, а так уверенно и спокойно трогал бы меня... там, я бы...
О нет... Ни в коем случае! Нет!
Чего доброго, если он снова меня коснется, то уже увидит эту дикую фантазию.
Я пропала.
Как наяву представляю, что Неро меня случайно трогает, видит, как я его хочу и...
Я его не хочу. Я просто дико боюсь позора!
Совсем другое дело.
Новых унижений и презрения от мерзавца мне точно не нужно.
— Красотка, полетели. Дай мне свой адрес, дорогая. И не спи на ходу, прошу. Мало быть красивой, красоту надо уметь применять к месту.
Я показываю Арлене свою комнату и крепко беру ее за руку.
***
Не знаю, кто больше шокирован: я или мои родители и сестры с братьями.
А еще в мою комнату на кой-то ляд приперся Донато.
Его-то кто позвал?!
Смотрю на Арлену: она одна полна достоинства, будто правительница из фильма.
Смотрю на тайный шкаф: тот закрыт и опечатан.
Уффф.
Папа спрашивает:
— Простите, но что вы тут делаете, Троюродные? Я вызову полицию.
Папа меня не узнал!
Арлена слегка ему кивает:
— Прости, уважаемый конструктор лодок, но Троюродная здесь одна я. А это — твоя дочь Армела и моя подопечная. Я ее выбрала, чтобы учить разным премудростям, а она согласилась. Проверьте по ауре: это ваша Армела.
Она сказала чистую правду... но ни слова про храм.
— Армела?!
Родные смотрят на меня с неверием и непониманием. А Донато — со смесью восторга и осуждения.
Больше нельзя с ним играть.
Нужно рвать. Сегодня же.
— Да, это я.
— Ох, ты хочешь чем-нибудь угоститься, Троюродная? — мама вспоминает про этикет.
— Да, спасибо, какой-нибудь сок, — Арлена обворожительно улыбается, — у нас с Армелой есть кое-какие срочные дела, мы их тут обсудим, если позволите, а потом я оставлю вам вашу дочурку.
— Какие у тебя дела с Армелой, Троюродная?! Я тебя знаю. Ты — жрица в храме Сантоса! — Донато вот-вот лопнет от возмущения.
— Да, кудрявенький. Я жрица Сантоса. И там на территории храма я с Армелой и познакомилась. А ты вообще кто такой, чтобы влезать в мой разговор с родителями Армелы? — голос Арлены приторно-сладкий.
— Уходи, Донато. Между нами ничего нет и не было. Тебе больше нечего делать в моем доме, — сейчас удачный момент.
— Донато, моя дочь тебе все сказала. Будь добр, покинь наши владения и больше сюда не возвращайся, пока Армела тебя лично не приведет, — это папа.
Я отворачиваюсь. Не хочу смотреть, какими взглядами парень меня наградит. Знаю, он мне еще попортит крови за пределами дома.
Но с этим я разберусь потом.
— Доченька, почему ты так выглядишь? — мама вносит грушевый сок для Арлены.
— Благодарю. О, Армела выступила моделью для дипломной работы моей сестры. Лала обучает пластической магии и проходит курсы повышения квалификации у правителя. Так что Армела ее ходячий дипломчик. Она сказала, что правитель пришел в восторг от качества работы.
— Тебя видел сам правитель? — это Мауро.
— Да, видел конечно. Сказал, что Армела теперь гордость нашего народа. Нехорошо, что я вместо нее отвечаю, — Арлена сама непринужденность. Вот артистка!
