Проклятие Уваимба - страница 7



Моя идея была воспринята этим дикарём очень настороженно. Он промолчал, и потупив взгляд в землю, еле слышно промычал:

– Он-ни не пойд-д-дут.

– Пойдут, потому что ты пойдёшь первым! – строго отрезал я. – Будешь примером для подражания, Уру.

– Но м-мис-с-стер Гри-н-н зап-пре-т-тил мне туд-да ход-ди-дть…

– Мне плевать на запреты твоего мистера Грина, я не его собака! Если ты это не сделаешь, я напою тебя той дрянью, которую ты по указке твоего белого хозяина подкинул в баки каоро. Так что заткнись и выполняй! Сейчас твоя задача подготовить их к работе.

– Но мис-с-с-тер Гр-ри-н…

– Твой белый хозяин одобрил любые мои действия по отношению к новеньким, потому не утруждайся с доносами. Иди, и не забывай о «мыльной ванне», которую я буду рад для тебя наполнить.

Уру поджал несуразно длинные руки к груди, и хоть он и сделал недоумённый вид, всё равно по его физиономии было ясно, что такой поворот ему ох как не понравился. Несмотря на ужасно ломанном английском, этот дегенерат всё прекрасно понимал и даже научился думать наперёд.

Оставшись наедине в лазарете, я попробовал собраться с мыслями. Взяв пример с выдержки подонка Вайтстоуна, я быстро придумал схему этой аферы и принялся за дело. Из смолы чайного дерева и перетёртых корней пустынника я сотворил нечто уникальное – мазь от всех болезней. По крайней мере, я должен был убедить в этом бедолаг каоро, но перепоручив это Уру, в принципе, не переживал. И не зря – после моих угроз он прекрасно справился с поручением, и уже через полчаса под лазаретом стояла очередь на «вакцинацию».

Придумав обряд «исцеления» по аналогии с прививочной кампанией, я наносил венчиком сухих трав это чудодейственное снадобье на лоб и запястья каждого новенького, а также давал по несколько капель этого чудодейственного средства под язык. Этого было достаточно, чтобы они почувствовали себя если не крепче, то заметно смелее.

Уру я отблагодарил по-своему. Та «прививка», которую я приготовил лично для него, была особенной – теперь он больше не будет мешаться мне под ногами. Войдя в шахту первым, он первым из неё и вышел. Несмотря на то, что Уру был чернее нефти, после моего снадобья заметно побледнел и окосел. Я дал ему добро на отдых, но он не спешил плестись в барак, до последнего не сводя с меня глаз. Я был спокоен – ему оставалось недолго.

Наконец, в шахте в полную силу застучали топора и кирки – после продолжительной паузы, работа возобновилась. Решив вопрос с каоро и доносчиком Уру, я не хотел терять ни минуты, пока у меня была такая возможность, и сразу направился к монтажной будке Грина. Ломом открыв двери, я впервые оказался внутри. Неожиданно, но передо мной предстала неплохая обстановка: добротный стол из чёрного дерева, несколько старых, но крепких резных стульев, индийская майоликовая лампа, а также софа, накрытая шкурой куду. Да, этот сукин сын хорошо устроился! Выглянув в окно, я удостоверился, что эти двое не возвращались, а каоро работали в поте лица. Можно выдохнуть, но по-прежнему не терять бдительности. Где же сейф? Окинув внимательным взглядом всё помещение, ничего не выделялось из общего фона. Письменный стол, та же тумба с медным чайником сверху, какая-то неприметная серая ширма… Подойду-ка я поближе. А вот и сейф – скрыт за ширмой у стола. Солидный, тяжеленный и огнеупорный. До этого момента я никогда не вскрывал сейфов, но ещё в Бруклине пару раз видел в кино, как это можно сделать. Может это и глупо, но стетоскоп я с собой захватил. Только чёрт побери, что я должен в нём услышать?