Проклятие Золотого камня - страница 5

Андрей бабочкой перелетел через железнодорожные пути и нырнул в раскрывшие объятия кусты небольшой рощицы. Кусты орешника сомкнулись за ним, обеспечив секретность его деликатной миссии. Тут, кстати, можно было срезать путь и не делать большой петли по асфальту. Не заблудиться бы только. И не наткнуться бы на гадюку. Если можно было бы выразиться, Андрей планировал здесь убить двух зайцев. Не смешно.

Оставим нашего героя на время и скажем коротко, кто же он такой. Андрей Шепелёв – студент 4 курса журфака СГУ в Саратове. Проходит практику в местном телецентре. Продолжает заниматься волейболом и каратэ и всё так же боготворит Конан Дойля. Мы застали его в тот момент, когда он направлялся в своё родное село Шмелёвку, что близ Турков, к престарелой матушке для каникулярного отдыха, который ему придётся совместить с заготовкой сена для коровы: косьба, сушка, скирдование, косьба, сушка, скирдование, косьба и так далее, пока не закончатся каникулы. А теперь вернёмся к нашему герою, ведь он уже с нетерпением ждёт нашего пристального внимания, чтобы продолжить путь.

Андрей живенько петлял между впечатлительно разросшихся клёнов-самосевок. Настроение его было бодрое. Из наушников звучало заморское техно. Дорожная сумка больше не ощущалась неподъёмной ношей. Палка в руке вселяла некоторую уверенность перед внезапной встречей с лисой или змеёй, которых тут было достаточно. От кабана и волка он знал, как спастись. Главное – не проморгать знакомство.

Неожиданно деревья закончились, и Андрей вышел на грунтовую дорогу, которая образовывала улицу. Что это за хутор или деревня – Андрей не помнил. По обеим сторонам дороги стояло несколько стареньких домов. Слева недалеко виднелось шоссе. Значит, расчёт верный, и скоро он выйдет на дорогу. Залаяли дворняжки. Некоторые оскалились и выбежали встречать чужака лицом к лицу. Андрей пересёк улицу и вошёл в чащу из старых вётел и осин.

Прежний ориентир – солнце – оставался в зоне видимости, правда, ограниченной, но верной. Это единственное, что успокаивало, потому что всё остальное начинало напрягать. Заросли стали гуще, поросль выше, ветви грубее и ниже. А когда стали попадаться лужицы, идти стало невыносимо. Из-под влажного дёрна под тяжестью ноги выступала болотная жижа. Тут Хопёр рядом. Может, из-за этого так сыро? Путнику стало не по себе. Восьмой раз за сто шагов он пожалел, что слишком рано включил в себе таёжного проводника. Истерия нарастала. Кадры смертельного путешествия в лысогорские леса всё чаще возникали перед глазами, и было трудно определить, реальность ли это, или память восстанавливает картинки того, что хотелось бы забыть.

Справа, за сплетёнными кустами торна, зашлёпали по болоту нескольких ног или лап. Юноша остановился. Замер. Услышал частое сопение. Всплеск адреналина красными пятнами отразился на лице Андрея. Он ломанулся прочь от странного шума. Дорожная сумка задевала за кусты и деревца, ремень больно тёр плечо и шею. Ноутбук взлетал над головой и углами вонзался в рёбра. От белых некогда кроссовок в разные стороны летели ошмётки грязи.

Пять минут в темпе крапового берета истощили физический потенциал Андрея. Он остановился, сбросил на землю сумки, которыми так дорожил, и упёрся ладонями в колени. Едва отдышавшись, он повернулся туда, откуда прибежал и замер. Он ждал погони. Единственный звук, который он слышал, это был стук его сердца. Он отдавался в барабанные перепонки, отчего уши закладывало. Или это был лишь защитный рефлекс организма, который подавлял природную полифонию. Тем не менее, это успокоило нервы студента-практиканта. Счастливая улыбка озарила его лицо впервые за ближайший час. «Шкоты мне в ноздри!»– вспомнилась ему шутливая ругань Пашки. «Шкоты мне в ноздри! Якорь мне в плечи!»– закричал Андрей и рассмеялся, вспомнив свои трусливые скачки через заросли по болотам.