Меня вывели на сцену. Пол у моих ног усыпали цветами, а я думала лишь о том, как выбраться из театра.
- Оливия! Оливия! – кричали люди.
И вдруг один мужской голос прозвучал громче остальных.
- Это не Оливия.
- Не Оливия? Как? А кто? Кто? – заволновались зрители.
И потребовали, чтобы я сняла маску.
Я пыталась уйти со сцены, но мне не позволили. А из зрительного зала ко мне поднялся… лиэр Кайл.
Крики стихли.
- Лиэр… лиэр… - Шепот прокатился по залу.
От него опять веяло холодом. Я не могла пошевелиться, глядя, как он подходит все ближе и ближе. Медленно, будто специально растягивая время.
- Ты Оливия? – спросил он насмешливо.
- Д-да… - ответила я, стуча зубами то ли от страха, то ли от озноба.
- Ты лжешь, девчонка.
- Н-нет…
- Маску! – велел он ледяным голосом. – Сними маску. Немедленно.
- Нет…
Я шагнула назад и чуть не упала, налетев на корзину с цветами. Лиэр Кайл подхватил меня одной рукой, а другой… сорвал маску с моего лица.
- Пожалуйста… - прошептала я.
Но он был неумолим. Вслед за маской на пол полетел и парик. Рыжие волосы рассыпались по плечам.
Зал вздрогнул… и ахнул.
- Леди Игнефер?!
Меня узнали.
Теряя сознание, я отчего-то подумала, что руки у ледяного дракона не холодные, а горячие. Его прикосновения обжигали даже сквозь одежду.
5. Глава 4
Я очнулась в абсолютной тишине.
Голова раскалывалась от боли. Едва я пошевелилась, как к горлу подкатила тошнота.
С трудом разлепив глаза, я тут же сощурилась от света. На столе, неподалеку от кровати, горела лампа. Я отчетливо различала запах жасмина и цикламенов. Но… как? Жасмин давно отцвел.
Рядом кто-то зашевелился, заскулил. Бусинка! Значит, я дома.
Щенок, повизгивая, ткнулся в лицо влажным носом.
- Лесси? – услышала я голос мамы. – Ты очнулась!
Она склонилась надо мной, пощупала лоб.
- Жар не спадает. Как же так, Лесси… Что ты наделала…
Мама горько заплакала.
Я заболела? Не страшно. Отец все равно меня прибьет. Странно, что он до сих пор этого не сделал.
- Мам… - Заговорив, я обнаружила, что еле ворочаю языком. – Пить…
Она поднесла к моим губам чашку с травяным отваром, и я приподняла голову. Пока пила, боролась с тошнотой. Перед глазами прыгали черные мушки.
Бусинка успокоился и улегся в ногах.
- Отец… сильно зол? – спросила я, откинувшись на подушки.
- А ты как думаешь? – всхлипнула мама. – Счастье, что позволил забрать тебя домой. Лекаря вызывать запретил. Выгнал всех слуг.
- Прости… Мама, а как же ты… здесь?
- Ты моя дочь, что бы он ни говорил. Моя девочка.
Она погладила меня по щеке и опять заплакала.
Худо дело. Значит, отец отложил расправу. Плохо, что из-за меня и маме достанется. Я давно подозревала, что он и на нее поднимал руку.
- Мама, ты…
Я хотела сказать, чтобы она не злила отца, что я справлюсь с его гневом, но не успела. Дверь распахнулась без стука, в комнату вошли двое: мой отец и лиэр Кайл.
Бусинка зашелся в лае.
- Забирайте, - произнес отец, глядя на меня с отвращением.
Дракон, остановившись у кровати, сдернул с меня одеяло и сбросил его на пол вместе со щенком. Я вскрикнула, испугавшись, что Бусинка покалечился, и резко села. Комната закружилась.
- Вставай, - велел дракон, глядя на меня. – Мы уходим немедленно.
- Оставьте ее в покое! – взмолилась мама. – Лесси больна!
- Молчи! – прикрикнул на нее отец. – Эта дрянь опозорила нашу семью. Она мне больше не дочь. И в моем доме не останется.
- Как ты можешь быть таким жестоким! – воскликнула мама. – Дай ей хотя бы выздороветь, а потом отдавай замуж.
