Проклятый мастер Гуэй - страница 16

«Такие же коварные, как лисицы», — чувствовал обиду Сяо Ту.

Отчего все так старательно у него, голодранца, пытаются отнять последнее? Неужто все несчастья, постигшие простого писаря в столь короткое время, связаны с куском драгоценного и, по-видимому, проклятого камня на его шее?!

Сяо Ту приложил руку к груди, где за тканью надёжно был спрятан амулет:

«Вот он – настоящий талисман несчастий», — подумал юноша. — «Да будь он проклят вместе с городом!» — писарь решительно встал, чтобы наконец от этого хомута избавиться: — «Если демон и вернётся, то пусть уж не ко мне!».

Целенаправленно и широко шагая, Сяо Ту снова оказался на улице с лавкой ювелира.

— … Помню тебя, — опять крутя в руках нефритовую подвеску, исподлобья смотрел на писаря торговец.

— Согласен на твою цену, господин, — радостно сообщил Сяо Ту, — пятьдесят серебром!

— Так, то было прежде. — отложил в сторону бесценное украшение лавочник.

— И сколько же дашь теперь? — с опаской поинтересовался писарь.

— Двадцать пять.

— Двадцать пять? — ошарашенно переспросил юноша, и даже покрутил своё ухо: правильно ли он расслышал?

— Всё верно. Двадцать пять. — флегматично повторил лавочник.

— Но как же такое возможно, — возмутился писарь, — всего лишь вчера ты мне обещал пятьдесят, а сегодня, — он быстро пересчитал на пальцах: — ровно в половину меньше!

— Цены меняются, — философски рассудил старик.

— Но, чтобы так быстро! Ты меня не обманешь, господин.

Сяо Ту потянулся было за нефритом, но торговец хлопнул по подвеске рукой, отодвинув ту ещё дальше:

— Ты можешь отказать мне и пойти в другую лавку, вор. Но тогда я сразу же позову по твою преступную душонку стражу.

— Я не вор! — справедливо возразил юноша.

— Так докажи.

А доказательств у писаря, и впрямь, не было. Как же убедить судью в том, что он стал жертвой обстоятельств и злобного демона? По чьей вине Сяо Ту провёл в холодном лесу весь остаток дня и ночь, не имея возможности согреться? Как объяснить, что сей дорогой подарок он получил безвольно? А теперь, не зная, как его вернуть, ещё и продаёт?

— Двадцать. — словно гром, утвердил лавочник.

— Как?! — щёки и уши Сяо Ту налились красным. Он чувствовал жгучую несправедливость, но ничего поделать с этим не мог, как тогда, в ночном лесу, лёжа неподвижно…

— Долго думаешь. — объяснил торговец.

— Хорошо! Хорошо! Двадцать.

— Восемнадцать.

— Господин, постойте! — замахал руками Сяо Ту, — Зачем же Вы так со мной! Я же не преступник! — на глазах юноши даже проступили слёзы. Как можно быть настолько жестоким к честному и хорошему человеку?! — Вы же и без того берёте за бесценок…

Старик ещё раз взглянул на юношу:

— Хорошо. Двадцать.

Из-под прилавка торговец достал шкатулку, отсчитав из неё две связки серебряных монет.

Сяо Ту же, вытирая слёзы, думал, что продай он амулет вчера, сегодня бы имел возможность сдать экзамен, да, к тому же, ещё и долго безбедно жить. А теперь этих денег ни на что не хватит.

Хотя, он всё же сможет вернуться домой, пусть даже не исполнит мечту стать писарем…

Однако, когда торговец протянул уже было деньги юноше, в лавку вошёл молодой мужчина, неопрятного вида, одетый как ремесленник, с отливающей рыжим, густой копной на голове.

Смерив торговца и странствующего писаря оценивающим взглядом, он остановил внимание на втором:

— Ты чего это удумал?