— Кто она? — спросил у Роумей.
— Фан Юэ, господин.
— А-а-а, точно, дочь почтенного господина Фана! То-то думаю, откуда такая смелость и вседозволенность?!
— Отпустите Сюли. Она поняла ошибку и больше не повторит.
— А вот ты, красавица, кажется ничего не поняла, — жрец неспешно приблизился, постукивая ребром веера по раскрытой ладони. — Думаешь, после подобного хамства отпущу и тебя, и твою подругу?
— А что? Предложите «повеселиться» нам с вами обеим?
— Почему бы и нет?
Собрался было Верховный жрец рассмеяться, как я… его ударила. Одарила громкой, хлесткой пощечиной, звонкое эхо от которой разлетелось по коридорам. Он замер от удивления, жрицы от увиденного, а я от ужаса. Но от ужаса не от того, что сделала, наоборот, — мало ему! А от ужаса перед наказанием, которое меня неминуемо ждет в ближайшем будущем.
— Как ты посмела?!
..Господин Хэ был зол. Краснел от ярости и гнева. Его, такого важного человека в жизни Империи правления Четырёх, ударила какая-то жрица, недавно прибывшая в храм! Его храм! И ударила на его территории!
Мне стыдно не было. Наоборот, я ощутила облегчение и даже удовольствие от содеянного.
— Смелая? — мужчина сжал моё запястье. — Забылась? Ты больше не дочь клана Фан, отец за тебя не заступится, сам правитель не посмеет заступиться за тебя, поняла?! Ты обычная жрица, которая либо пойдет на корм дракону, либо отдаст жизнь, чтобы этого дракона сдержать ради мирного будущего людей, которым глубоко на тебя плевать! Ты ничто и никто, Юэ! Так… ресурс.
— Это вы ничто и никто без нас, господин Хэ! Жрицы хоть ценой жизни могут послужить Империи, в отличии от бесполезного вас!
— Послужить, значит?! Послужить, — повторил едко жрец, криво ухмыляясь. — Послужишь, Юэ, обязательно послужишь. Прямо сейчас послужишь, поняла? Кормом послужишь!
Мои зрачки сузились, когда я с опозданием поняла, что Верховный жрец потянул меня в логово чудовища; успела лишь набрать полные легкие воздуха прежде, чем мужчина намертво обхватил широкой ладонью моё запястье.
Будучи человеком гордым, который никогда не отступает от задуманного, не боится будущего, каким бы туманным оно не было, я вырываться не стала. Лишь один раз дернулась на инстинктах, а потом затихла, готовая смиренно принять уготовленную судьбу.
Сердце пустилось галопом, только вдали показалась уже знакомая громоздкая дверь с фреской. Крупная дрожь пробежала по предплечьям. Возникло отчаянное желание предпринять попытку освободиться, но я стиснула зубы и без малейших колебаний вошла в темноту вслед за жрецом.
Остановившись на краю золотого круга, тело оцепенело. С немым ужасом я всмотрелась в густую мглу, пытаясь убедить себя, что не сплю и совсем, совсем скоро меня ждет встреча с чудовищем, которого люди отчаянно пытаются удержать уже вот как четыреста лет! А я, скорее всего, погибну…
— У тебя есть шанс исправить ситуацию, — великодушно заявил господин Хэ.
Я медленно повернулась вокруг своей оси. Пожилой мужчина, с моложавым лицом, усмехнулся, свел морщинистые руки в замок, продолжив «покорять» своим всепрощением:
— Ты хорошая девушка, Юэ. Из обеспеченной, известной семьи. Будет жаль, если погибнешь… вот так. Согласна? Я пощажу, если искренне извинишься передо мной. Ну же. М? Почему молчишь? Почему молчишь, я спрашиваю? Что? Смелая? Поверь, Юэ, упрямство до добра никогда не доводит.
Речь господина Хэ напоминала глупый монолог человека, отчаянно жаждущего признания и преклонения. Он считал, может распоряжаться жизнями, и это у него прекрасно получалось, ведь жрицы боялись его как огня, боялись за себя и до безумия боялись… нечто, скрывающееся в глубине беспросветной тьмы. Я тоже боялась. Но жрец прав — я ужасно упряма. Гордость — для меня всё.
